чтоб редко.
Госпожа Лола для просторылого кудеярца знаменита с трех сторон: тем, что экстраведьма с апартаментом в центре города, что замужем за всеми головами Горыныча, и тем, что каждую неделю ездит на новой машине, а старую отдают в ремонт или прямо на свалку, но госпоже Лоле от этого ничего не бывает, даже царапинки. А бывает только тем, которые в машине с ней сидели или под колеса случайно попались, – тех сразу в покойницкую увозят или сначала на лечение, потом в покойницкую. А чтобы после лечения домой – это редко. Потому как госпожа Лола очень энергетичная дама. Она и в своем оздоровительном салоне клиентам энергетизм в теле поправляет, даже диплом на эту тему ей выдан. А помимо салона, госпожа Лола – модная светская кобылица и с Кондрат Кузьмичом любезное обхождение имеет. А также с малыми городскими, прочими деловыми и авторитетными шишками. И все к ней в салон ходят, которые здоровье укрепляют, а которые, говорят, ей самой энергетизм поправляют ко всеобщему удовлетворению.
Кондрат Кузьмич, приехавши, к госпоже Лоле сразу в личный апартамент отправился и на кушетку массажную для важных персон прилег.
– Вот, – жалуется, – подорвал здоровье, для народа стараючись. Поправить бы надо, Леля.
А Лёлей только двое могли госпожу Лолу называть – муж со своими тремя ипостасями и Кондрат Кузьмич, мэр кудеярский. Другим бы не сошло.
– Это мы вмиг поправим, Кондрат Кузьмич, – воркует госпожа Лола, энергетизм в пальцах разминая и по воздуху массажируя, как экстраведьмы всегда делают. По комнате уже курения расползлись, благовонь источают. А сама госпожа Лола вырезами на длинном тугом платье сверкает – спереди до пупа и сзади до нижнего предела. – Уж совсем вы себя не жалеете, не бережете, а случись что, кто же нам вас заменит, кто заботу о жизни народной на себя взвалит?
– А будто не знаешь кто, – отвечает Кондрат Кузьмич, расслабление чувствуя во всем теле от курений и непонятное – от пальцев. – Муженек твой на место мое метит, небось и рад был бы, случись что. И сама небось на меня косо думаешь. А может, ты мне энергетизм сейчас не поправляешь, а совсем наоборот?
Госпожа Лола пальцами забыла водить от такого наговора:
– Да что ты, Кондрат Кузьмич! – всплеснулась. – Да ты мне, может, милее мужа, ну его вовсе.
– Ну то-то. А Горыныч твой пусть и думать забудет о моем кресле. Нечего ему там делать вовсе, бездарю. Народ меня любит, а от его коптильни с трубой неприличной мрет, как мухи. Мне только забот больше, как баб заставить рожать. – Кондрат Кузьмич задумался и спрашивает: – А что, опостылел тебе твой муженек трехрылый?
– Да как сказать, Кондраша, – говорит госпожа Лола, – вот если б ты за себя позвал, я б и не раздумывала.
– Знаю я ваши бабьи раздумья, – отвечает Кондрат Кузьмич и, прилив энергетизма чувствуя, с госпожой Лолой начинает свойский разговор. – Нечего тут и раздумывать.
– Ах, – только и сказала на это госпожа
