белорусском и русском языках, была дочерью ссыльно-поселенного, вышла замуж за героя Великой Отечественной войны. Была репрессирована, затем реабилитирована, тайком переписывалась с соотечественниками из Америки в советское время, чтобы найти своего отца, арестованного работниками НКВД и сбежавшего из Брестской тюрьмы в 1941 году после того, как Брест заняли немцы. Многое переплелось в жизни этих людей на протяжении ХХ века. Но обо всем по порядку.
Вспоминая минувшие события, мама всегда начинала свой рассказ с судьбы моей бабушки Марфы Федоровны: «Мама моя, в девичестве Кузьмицкая, родом была из деревни Антоново (ныне Малоритский район Брестской области). Бабушка и дедушка по материнской линии также жили в деревне Антоново. Это была небольшая деревушка, затерянная в лесу, там не было ни церкви, ни костела – одни домики сельчан. Родилась она в 1905 году и до 1914 года проживала в этой деревне.
С началом Первой мировой войны в 1914 году мой дед и баба были призваны в царскую российскую армию, но что там делали – я не знаю, так как при царе это еще было. Всех детей из семьи деда (а их было четверо) сначала вывезли в Москву, а потом – вглубь России, в г. Ярославль. Одна из сестер (старше мамы на десять лет) вышла замуж за литовца и уехала жить в Литву, а остальных троих детей (мою маму и двух братьев) поселили в детском доме в Ярославле. Один из сыновей – Яшка – в Ярославле погиб. В 1924 году семья вернулась в Западную Беларусь. Мама моя, Марфа Федоровна, возвращаться не хотела, так как закончила в Ярославле гимназию, но мой дед, ее отец, после войны получил разрешение от польских властей вернуться на родину, приехал и забрал ее. Мама училась в гимназии г. Ярославля хорошо, с отличием окончила ее и не хотела возвращаться в Беларусь в деревню. Что там ее ждало? Коровы да свиньи? Но по настоянию отца она вернулась в 1924 году. У нее там, в России, и кавалер какой-то был из Москвы, а отец приехал и забрал ее. Вернулся и оставшийся в живых ее брат. Приехал и построил себе какую-то хижину, потом женился. Когда мама приехала в деревню Антоново, там не было ни кола, ни двора. В 1928 году она вышла замуж за моего отца, вдовца, и они начали строиться в деревне Волки».
Трое внуков с бабушкой Марфой Федоровной. 1963 год
Рассказы мамы о своем отце, Антоне Никитиче, отличались другим эмоциональным настроем и некоей обидой за то, что, будучи тогда уже в Америке, в г. Сан-Франциско, он не признал семью, возвратившуюся из Барнаула в Брест в
1947 г.: «Мой отец имел фамилию Грицук-Томашук, он был средней руки хозяином крестьянского двора, не хуже и не лучше других. Жили мы в то время в деревне Волки, а через реку была деревня Щебрин, куда мы, дети, ходили вброд по разным делам. А взрослые ходили и в г. Брест.
Белорусские деревни 1920-х годов
Отец известен был тем, что пел в церковном хоре и один во всей деревне учил алгебру, чему учил и брата Сашу. Я училась сначала в польской школе, было мне тогда семь лет, а пошла в школу я в 1938 году. Школа эта находилась в
