А я расправил постель и залез наверх. Есть хотелось неимоверно, даже живот сводило. Но я не собирался совершать ошибку и выходить из комнаты. Надо было подумать, что делать с этим треклятым договором.
С одной стороны, Козлович огорошил меня новостями. По всему получалось, что это и не школа вовсе, а прям концлагерь. За территорию не выходи, учись хорошо, да еще и дуэли у них какие-то разрешены. Помнится, что у Пушкина, что у Лермонтова на них была смертельная аллергия. Страшно, ох, как же страшно!
С другой стороны, невиданный и чужой мир невероятно манил. Домовые, гоблины, гремлины и, могу поклясться, много кто еще. Я не строил иллюзий: магический мир был опасен. Здесь с четырнадцати лет уже приходилось отвечать за себя. Но вместе с тем ни Рамиль, ни Дима не выглядели несчастными. Один такой же, как и я, – обычный пацан. Другой – представитель некой родовитой, судя по всему, фамилии.
Но существовал еще один немаловажный фактор. То самое ощущение всемогущества, когда Павел Сергеич дал поуправлять мне смерчем. Пусть и крохотным, но самым настоящим. Я в жизни подобного не испытывал. И, что еще интересно, я почувствовал себя особенным. Не обычным пацаном из неблагополучной семьи, а действительно важной частью чего-то большего. Мыслей было очень много. И выстроить их в логическую и последовательную цепь почему-то не получалось.
Мне казалось, что я всего лишь моргнул. А когда открыл глаза, то удивился произошедшим переменам. В комнате темно, за окном тоже, на противоположной, одиночной кровати посапывает Рамиль. Его я определил по костлявым ногам, торчащим из-под одеяла.
Я сел на кровати. Вот тебе и подумал. Желудок предательски заурчал, напоминая, что кушали мы с ним очень давно. Теперь терпеть придется до самого утра.
– Максим, ты проснулся? – раздался шепотом голос, в котором я узнал Диму.
Сам высокородный представитель славной фамилии Байковых тут же вырос передо мной.
– Спускайся, мы с Рамилем тебе поесть принесли. Еле домовых уболтали, вообще из столовой ничего выносить не разрешается.
Меня дважды уговаривать не пришлось. Я аккуратно спрыгнул на пол и оказался наедине с четырьмя бутербродами на тарелке и стаканом холодного чая. Никаких блюд высокой кухни: черный хлеб, масло, сыр, но мне казалось, что ничего вкуснее я в жизни не ел.
– Ты будешь со мной? – предложил я Диме, который смотрел на мой поздний ужин глазами голодной и побитой собаки.
– Если только один, – дал себя уговорить Байков и тут же жадно вцепился в хлеб.
Судя по его комплекции, покушать он любил. Просто с обменом веществ не повезло. Я вот мог трескать все что душе угодно. И ничего – ни жира, ни мышц. А у Димы все откладывалось в бока.
К чести Байкова, он и вправду съел лишь один бутерброд, а с тремя остальными я расправился лично. Не сказать чтобы наелся, однако чувствовал себя уже значительно лучше.
– Ты по поводу договора не переживай. Это стандартная практика, – стал объяснять мне Дима. – Обучение мага – дело хлопотное, не всегда дешевое. Не все ученики магами, опять же, становятся.
