предложенный стаканчик и наткнулся взглядом на надпись: – Подлизываешься, Новак?
– Просто хотел загладить вину за вчерашнее. Вы пейте, пейте. И круассан берите.
Беккер поднёс стаканчик ко рту и сделал щедрый глоток. Причмокнув губами, отпил ещё раз и взял круассан.
– Латте, что ли? Одна пена. Новак, ты даже кофе покупаешь поганый.
– Раф, директор. Это сейчас модно, он с ванильным сиропом…
– Ладно. Вали уже и не думай, что я не жду до обеда анализ тех окурков с места преступления, – глотнув кофе, Беккер куснул круассан и, ещё не дожевав до конца, громко объявил на всю контору: – Завтра всем быть у ратуши! Охранное подразделение просило помочь, рассредоточиться в толпе. В прошлом году на Дне благодарения им, видите ли, не хватило рук для всех надравшихся пива свиней, – недовольно буркнул он, явно нисколько не сомневаясь, что его услышали.
Беккер сурово зыркнул на Михеля и вразвалку пошёл к своему кабинету, по крайней мере, забыв, что отчитывал стажёра. Девушка с облегчением выдохнула, обмахиваясь папкой: наверняка в слабой попытке избавиться от источаемого директором запаха. Михель дождался, пока тот отойдёт подальше, а затем оглянулся на Рика и торжествующе поднял палец вверх. «Шалость удалась», – легко считалась с его губ присказка от настоящего фаната поттерианы.
А Рик почувствовал себя хоть капельку отмщённым. Может, сперма поляка прочистит Беккеру его тухлые мозги.
В салоне негромко играла музыка с заезженной кассеты, успокаивающе пахло бергамотом и немного бензином. Магнитола раритетной «Фольксваген Лоуренс» не подразумевала использования дисков или флешек, а то, что сейчас прокручивали радиостанции, по мнению Рика, слушать можно только под пытками. То ли дело проверенные «Скорпионс» с обычной плёнки. Но, на самом деле, в слова он не вслушивался, аккуратно выруливая с парковки на улицы Альстердорф. За рулём всегда хорошо думалось, гораздо лучше, чем в тесном кабинете. Будто принимающее форму его задницы продавленное кожаное сиденье обнимало и вытягивало усталость, а поцарапанный железный руль настоящего ретро-стиля крутился сам по себе, привычно сворачивая домой, сегодня с маршрутом через Санкт-Паули. Машина сохранила дух Шаттена-старшего и потому, даже ломаясь по сто раз за месяц, представляла для Рика куда большую ценность, чем любое навороченное новое авто.
Рабочие часы окончены, но работа не сделана: он ни на шаг не приблизился к тому, чтобы выяснить, куда же пропадают люди. И потому Рика не отпускало в мирный и тихий квартал Бергердорф, в маленький уютный домишко у железной дороги, где за дверью скулил скучающий по хозяину пёс Макс. Верная овчарка уже пять лет как была единственной живой душой, ждущей его под порогом, но Рика это нисколько не угнетало: напротив, так гораздо лучше, ведь животное, в отличие от человека, никогда не возьмёт в руки оружие, не станет донимать расспросами и просто ляжет рядом, чтобы ты почесал ему мохнатые бока. Машина медленно катилась дальше, уже совсем по другим
