До ушей. Я еле сдерживала смех. Хотелось все бросить, забыть о работе, что по ту сторону экрана, кто-то вообще слушает эти бредни… и ржать. В микрофон.
Он отвечал теперь на мой вопрос весь в белых ошметках от бумажных салфеток. Отросшая к вечеру щетина и пот приклеили к себе обрывки Темпо! Напротив меня в кресле сидело «чучело в перьях, отвечающее на вопросы! Пришлось показывать ему жестами, чтобы он избавился от своего белого «макияжа».
– Какой мудак дал ему эти салфетки? – загромыхал шеф, распахивая дверь и входя в монтажную, к сидящему за пультом режиссеру прямого эфира Виктору.
– Вилен Съездович, я тут сам уже все свои запасы ненорматива выдал. Тише будьте, скоро заход на следующий сюжет и мы вытрем этого говорящего долбо#ба. Надо носовой платок ему организовать или умыть…
Шеф метнулся к группе копошащихся в бумажках помощников.
– Ищите тряпичный, нормальный носовой платок! Для шефа! Готовность сорок секунд! Шутники. Вашу мать…
Ура! Пятничный эфир закончился. Мой собеседник из студии, остервенело стянул с себя галстук, скомкал и, засунув в карман брюк, прошагал в кабинет директора. Обсудить за рюмкой чая и закуской пережитые 45 минут нервов. Это было традицией. Непререкаемой.
Я повесила «дежурный костюм» в шкаф. Заперла его. Одежду для ведущих в кадре мы меняли для всех два раза в неделю. Телекомпания работала по бартеру с несколькими городскими бутиками. Они нам – костюмы, заказанных размеров для телеведущих. Мы им – рекламу. Хотя, без проблем не обходилось…
Уже на выходе глянула на стенд с запланированными съемками. Мои, одна за другой – в 14:00 и в 15:40, в воскресенье, с оператором Жекой. Для вечернего эфира новостей, которые я же и веду. А значит, до этого времени – выходной! Сдала ключ на вахте охраннику. Скорее отсюда! Смыть макияж, лак, которым мне зацементировали прическу, и отдыхать! На улице лето проходит! Мимо.
ЗНАКОМСТВО
Я приехала в Урзуф.
Знаете, что такое халява? Ага!? Она бывает разная. Но, как правило, приятная!
Сейчас отвлекусь. Расскажу, как я вообще впервые узнала это слово.
На вступительных экзаменах во Львовский университет имени Ивана Франко. Стою возле дверей учебной аудитории. Моя фамилия на букву в начале алфавита. Жду своей очереди на устный экзамен. То ли история это была. То ли иностранный язык. Подходит долговязый парень и, на смеси русского языка и «западенского диалекта», спрашивает:
– Ну шо там? Валят дуже? Чи халява есть?
– А что такое халява? – спросила я вместо ответа. Потому что не знала значения. До этого думала, что это какая-то часть мужских брюк. Халявка. Где-то в районе ширинки…
– Ну, ха-ля-ва. – проговорил он отчетливо, сомневаясь уже в наличии у меня мозгов. – Шоб списать можно было. Шпоры есть?
– Нет, – честно призналась я.
– Отстой! – обозначил он мою неподготовленность к поступлению
