честного и доброго человека ему просто нечего было возразить. Ян обожал отца и гордился им. Но одного поступка отца он не мог понять – его женитьбы на Марфе. Марфа была красивой женщиной и отменной хозяйкой, но она казалась Яну чужачкой, ворвавшейся в их с отцом мир и оставшейся в нём навсегда.
– Что будем делать? – спросил Митяй, обращаясь к Олежеку. – Хочешь, пойдём к тебе домой и вместе признаемся твоему папане? Может, он не будет сильно ругаться.
– Мой папаня работает на господина Пинкина. Если он узнает, что мы опрокинули его в снег, он жутко разозлится.
Митяй вздохнул и подумал, как ему повезло, что у его отца собственная баня и он сам себе хозяин.
– Однажды, когда мы вырастем, – ободряюще сказал он, – господин Пинкин уже не будет главным. Главными станем мы, и нас все будут слушаться.
– Да подождите вы! – резко бросил Ян, усаживаясь на колени перед разломанными санями. – Может, ещё что-то можно сделать?
– Что? Склеить? – вновь начиная рыдать, проговорил Олежек.
– Брось, из этих щепок только костёр остаётся разжечь, – сказал Митяй.
Ян взял в обе ладони снег и с надеждой посмотрел на него.
– Помоги же, помоги, – пробормотал он тихо.
– Эй, это ты кого зовёшь? – поинтересовался Митяй.
– Не отвлекай, – ответил Ян.
Он посыпал снегом сломанные доски и уставился на них, словно они сейчас сами собой соберутся обратно в сани. Он действительно удивился, когда ничего не произошло.
– Ну что, не склеились? – с издёвкой спросил Митяй и рассмеялся.
Даже Олежек улыбнулся.
– Да ну вас! – разозлился Ян.
Он поднялся, отряхнул колени и пошагал от друзей прочь.
– Не обижайся! Мы же пошутили! – крикнул ему вслед Митяй.
Ян сделал вид, что его не услышал. Он шёл вприпрыжку, со всей силы пиная ногами снег. Он сомневался, что таким образом сможет причинить ему боль, но, по крайней мере, так он выплёскивал своё негодование. Он от всего сердца верил, что Голос сумеет починить сани, и тогда он мог бы похвастаться своим тайным другом перед Митяем и Олежеком. Как оказалось, хвастаться было нечем.
Почти дойдя до дома, Ян увидел своего соседа Семёныча. За глаза Ян и его друзья называли того людоедом-великаном. Упитанный, высокий, с густой бородой, лесоруб Семёныч действительно выглядел устрашающе. Однако прозвище скорее относилось к его характеру. Он был на редкость злым и неприветливым человеком, а его крохотная, тощая жена, достигавшая ему едва ли до пояса, тоже слыла вредной и сварливой женщиной. Ей нравилось совать нос в соседские дела, давать ненужные советы и ворчать по любому поводу. Немало доставалось и её мужу. В деревне ходили слухи, что порой Семёныч в ссорах с женой пускал в ход кулаки, но, скорее всего, это были пустые сплетни.
Ян на дух не переносил обоих и не скрывал этого.
– В следующий
