что я могла сказать? Я ли это? Или это Эфириус пришёл на помощь? Одно стало понятно. Чтобы противостоять злу, нужно владеть магией, и, похоже, я смогу немного этому научиться.
– Хоть я и противился, но теперь настаиваю, чтобы ты как можно скорее отправилась в цитадель магии. Там самое безопасное место для тебя. Ты будешь под опекой верховного мага, да и сама территория хорошо защищена, – торопливо проговорил Дариен, будто не желая, чтобы я вставила хоть слово возражений.
– А ты?
– Буду искать короля фоморов.
– Зачем тебе его искать? Разве мало того, что он уже сделал и тебе, и мне? – спросила я, всматриваясь в лицо Дариена, выглядящее уставшим, хоть он и пытался казаться полным решимости и энергии.
– Чтобы убить его, – ответил тихо Дариен.
Что? Убить? Я не произнесла это вслух, но, по-видимому, на моём лице всё было написано. Дариен сражался, он наносил тяжелые и, наверное, смертельные раны, но при этом он либо защищался сам, либо нападал, чтобы спасти, например, меня или свою землю, но чтобы идти убивать – такое я слышала от него впервые и, в общем-то, потеряла дар речи, тупо глядя на возлюбленного.
– В чём дело? – спросил он.
Я не знала, что сказать, потому что вопрос прозвучал настолько искренне, будто Дариен и впрямь не понимал, что могло так смутить меня в его словах.
– Никто не заслуживает смерти, – только и смогла выдавить я вполголоса.
– Эз тоже? – сразу же задал вопрос Дариен, смотря на меня при этом холодным, тёмным, засасывающим в колодец взглядом. Как же тяжело мне было выносить этот взгляд после той встречи с королем фоморов. И как же трудно было говорить! От возмущения у меня свело челюсть, и я принялась «тыкать».
– Ты, ты, ты что, думаешь, я убила его? Намеренно? Ты не веришь мне, Дариен?
Он отвёл взгляд в сторону, поймав на почти чёрную радужку отблеск заката.
– Я тебе верю, – он помолчал. – Мирослава, но ведь он заслуживал смерти, не так ли?
Дариен взял меня за плечи, и я ощутила тепло его ладоней, не сочетающееся с холодом глаз. От того, как он произнес мое имя, у меня пробежали по телу мурашки, колючие мурашки. Эз тоже всегда называл меня «девочкой», но именно тогда, когда перестал скрывать своё истинное лицо, назвал меня «человеком», как это делал Доогелдарк, протяжно, с нотками отвращения.
– Мы что, уже перешли на официальный тон? – возмутилась я. – Ты никогда так не называл меня.
Я смахнула его руки со своих плеч и отошла к окну. Разговор становился невыносимым. Сначала я узнаю, что он собирается убивать, потом понимаю, что он не верит моим словам о том, что Эза убило море, а теперь ещё он обращается ко мне так официально, что у меня в ушах от этого раздаётся скрежет.
Через две секунды мои плечи вновь оказались в тёплых руках, а потом Дариен развернул меня, и лёгкая улыбка вызвала появление в моем горле несчастного комка.
– Ну что ты, милая, – начал Дариен, легонько потряхивая мои плечи. –
