под треск костра, а уже рассвет. Приоткрыв один глаз, увидела, что Жежик крепко спит. Солнце уже начало вставать, а за спиной, со стороны телеги, доносились зуки копошения. Стараясь всё делать незаметно, я принялась поворачиваться по чуть-чуть. Делала это так, чтобы было неслышно, и по возможности незаметно. Когда положение моего тела сменилась с лежание на боку на лежание на спине, слегка повернула голову в сторону телеги. В первую секунду чуть не вскочила с возгласом «лежать», но вовремя одернула себя. Осталась недвижима и принялась наблюдать.
Наш найденыш очнулся и пытается зачем-то развязать ткань, что фиксировала шину на ноге. Получалось у него это плохо, Жежик завязывал на совесть, да еще у него руки и тело оставались в глубоких ранах, которые явно приносили ему боль и неудобства.
Что бы пресечь бесполезные попытки нанесения себе вреда, я потянулась, делая вид, что начинаю просыпаться. Сладко зевнув, не обращая внимания на болезного, тихонько пнула Жежика ногой, чтобы он проснулся. Найденыш тут же отреагировал на моли движения – замерев. В то же время Жежик тихо пробормотал сквозь сон, но в утренний час среди лесной тиши все было слышно:
– Лия, ты чего опять пихаешься? Всю ночь не давала спать, так теперь еще и утром колит бок. Что ты спокойно не можешь лежать?
– Ой, Жежик, – нарочито сонно протянула. – Это я случайно тебя ногой задела, когда потягивалась.
Найденыш лежал, не шевелясь, прикрыв глаза, делая вид, что спит. Меж тем Жежик проснувшись, встал, отряхнулся от попавшей на одежду травы, и подкинул хвороста в угли, что почти потухли.
– Вставай, Лия. Надо собираться в дорогу. Давай быстро завтракать да в путь, и так день потеряли из-за твоей доброты. Нам еще твоего найденыша к лекарю везти. Раны серьезные, без помощи они будут долго затягиваться.
Я не стала говорить Жежику, что болезный уже очнулся. Без лишних слов поднялась, направившись умываться к озеру. По возвращению на место стоянки, меня уже ждал кипяток для чая, нагретый на огне. В этом мире был не было чая или кофе, к которому я привыкла. Тут заваривали траву, очень по вкусу похожую на наш чай. Местный напиток назывался «Рица» от названия травы Рицанка.
– М-м-м… пить, – послышался хриплый голос с телеги.
О, это наш болезный решил показать, что он очнулся? Ну ладно, сделаю вид, что я не видела, как он пытался снять шину с ноги. Надо выяснить, зачем он это хотел сделать, ведь сил у него совсем нет.
Жежик в это время готовил лошадей к поездке. Не стала его звать, сама взяла флягу и подошла к телеге.
Стоило только приблизиться, как попала под пристальный взгляд золотистых глаз – завораживающий цвет! Никогда таких не видела! На лице мужчины не было живого места – все изранено, с глубокими порезами, а в некоторых местах краснели уродливые шрамы. Одно можно было сказать точно – мужчина был молод, хотя если он маг, ему могло быть сколько угодно лет. Жежик говорил, что они ещё драконы и оборотни живут очень
