как тогда, с «Песнью свободы»: моя роль становится все значительнее, зато в конце… Так как все-таки насчет гонорара?
Ну конечно… Как отплясывать – так это мы всегда пожалуйста, а как музыкантам на пиво подбросить – так это мы на мели… Я-то думала, вы, американцы, все богатеи. Начинаете с мытья тарелок – и прямиком в миллионеры. Хотя знаете что? А это неплохая идея.
Вы пока что не миллионер. Значит, начнем с мытья тарелок. А также стаканов. Мне помощник нужен в кабаке управляться. Что-то вроде студенческого приработка. Со своей стороны гарантирую каждый вечер горячий ужин. А я вам за это буду рассказывать…
Ну хорошо, два раза в неделю. Но это мое последнее слово. Пятница и суббота. Когда вся эта пьянь сюда заваливается. А когда ваша диссертация будет готова… Один экземпляр для моего архива. По рукам? По рукам!
Тогда за дело. Только сперва курнем по-быстрому.
Спасибо.
[Пауза.]
Кто тогда на студии поджог устроил, этого я с уверенностью… Подозрения-то кое-какие у меня имеются, да только… За них ломаного гроша никто не даст. Это наверняка был кто-то, кто прекрасно знал, что к чему… Вот он и постарался… Зря, что ли, только одна декорация погорела? В соседних павильонах, что справа, что слева… Все целехонько. Не верю я в такие случайности. Случайность – это просто когда докопаться не могут, кто на самом деле…
И до чего шустро они потом все в Баварию перенесли! Это ведь подготовить надо было. Одних бумаг сколько. Покуда разрешение на выезд из Берлина получишь… Притом что все мы на важном военно-стратегическом предприятии числились. Съемочная группа всем кагалом. Нет, тут, конечно, все заранее было спланировано, даже не рассказывайте мне. Можете дурочкой меня считать, но уж не настолько. Наш Кляйнпетер, он, конечно, мастак был любую обувку на ходу починять, но все равно… Ежели кто на висте из рукава валета вытаскивает, пусть не рассказывает, что это портной его там забыл. Говорю вам, это был поджог.
Да не знаю я. Правда, не знаю. Понятия не имею. Да, в конце концов, сегодня это и не… А тогда… А тогда, знай я, кто поджег… я бы его… Я бы ему спасибо сказала. Потому как иначе мне бы ни в жизнь из Берлина… Да еще куда? В Баварские Альпы, где они вообще не знали, что такое бомбежка… Где мне среди ночи уже не позвонят… Лишь бы прочь… Да я бы на колени перед ним встала. Тогда. Я ведь не знала, сколько всего еще…
Это притом что меня поначалу даже брать не собирались. «Только костяк съемочной группы, – так мне сказали. – А на твою роль на месте кого-нибудь подберем». – Иными словами: «Ты на фиг никому не нужна, а камеристку твою нам любая деревенская дура сыграет». Только со мной такие штуки не проходят. С кем угодно, но не с Тицианой Адам.
Зато Вернера брали. Хотя сценарий, казалось бы, уже написан. И, дескать, там, в Баварии, никакого значения не имеет, что он на самом деле… В смысле официально. «Он нужен, если понадобятся изменения в тексте, – так мне объяснили. – Применительно
