он, поправляя скатерть.
– Пошляк.
– Приказывай, госпожа, – Егор притворно поклонился. – Только петь не заставляй.
– Обойдусь, – согласилась Ленка. – Завтра со мной пойдёшь.
– Куда это?
– На площадь перед мэрией.
– А-а! – догадался Егор. – Революционное студенчество… Проходили уже, воду матросам так и не дали. Ты у полубаб за комиссара?
– Егор!
– Прости – у недопарней.
– Егор! – Ленка обожгла его взглядом.
– Извини, не люблю я их. Хоть ревновать не к кому – и на том спасибо. Что вам мирно не сидится, счастливые дети богатых родителей?
– Просто пошли со мной, ладно? – терпеливо попросила Лена. Он коротко взглянул на неё: подрагивает, без пафоса, боится.
– Волнуешься? – пощадил он её. Пауза. Глаза встретились, неуверенный кивок в ответ.
– Да.
– Угробите себя, Елена Сергеевна, на партийной работе.
– Я декану обещала.
– А он будет?
– Ну… – Ленка пожала плечами. Значит, нет.
– За что хоть боремся? – поинтересовался Егор без всякого энтузиазма.
– Ты пойдёшь? – обрадовалась Ленка.
– Я же обещал исполнить желание, – сказал Егор.
– Егор, ничего дурного: ребята постоят с плакатами, пособирают подписи…
– Как бы они люлей не насобирали, – хмыкнул Егор. Погрозил пальцем. – Только уговор: запахнет жареным – унесу на руках. Пускай твой штаб сам отдувается, хороший петух на нарах в цене. Выберутся как-нибудь.
– Тьфу, Егор! – обиделась Ленка. – Только плакаты подержать… Ты чего, боишься? – она попробовала язвить.
– Боюсь, Чекуряшечка моя. Меня в восемнадцать лет так научили бояться – до усёру… – он «бахнул» в окно из указательного пальца.
– Ну да, лучше бутылки в день десантника о головы разбивать! – уколола она.
– Ты пляски домашних животных не тронь. Дети набухались, подрались, проснулись – отпустило. А твоих однокурсников так цепляет, что тащить будет, пока доктора диагноз не поставят. Лечить будут страшно-о…
– Ты пойдёшь со мной? – оборвала Ленка.
Егор кивнул:
– В сторонке постою, пивка попью. Пиво будет? Какая революция без стимуляторов! Телеграф, телефон, вокзал, банк, прокуратура, жандармерия… Чур мой банк. Постой, Ленок, вот моя мечта! Назначай меня экспроприировать награбленное.
– Болван, – обиделась Лена.
Он проскрипел старинный гимн:
– Вихри враждебные веют над нами… – и поцеловал в губы. – Погубишь ты меня, душа моя.
Глава 2
Кузьмич выразительно стукнулся очками о часы, с удивлением обнаружил, что сейчас далеко не вечер, а самое что ни на есть утро, грозно-наставительно спросил:
– Куда? – руки ветерана перестройки
