двигаться, резвиться, осязать и охлаждать свою кожу новым прикосновением воды, воды, воды…
Вновь и вновь плыву: то погружаюсь ко дну, то несусь у поверхности воды, выпрыгиваю вверх, прыгаю, ещё поворот, вдоль, назад, прыжок – глоток воздуха и резвость, резвость как безумие, как упоение свободой…
– Мама, смотри, кто-то носится в нашем бассейне! Да это дельфин!
– Ну и что особенного. Наверно, отец привёз его из экспедиции и выпустил в бассейн! Постой, на стуле лежит его одежда, а вот стоят летние туфли…
Я оглядываюсь по сторонам и вижу странную зелёную бутылку, обросшую мхом, будто она пролежала сотню-другую лет на дне какого-нибудь моря…
– Может быть, отец переоделся? – спрашиваю я.
– Ты же знаешь, он носит эти брюки всё лето. Он вовсе не замечает, в чём он одет, и рассеян, как все учёные. Боюсь, что-то случилось. Может быть, катастрофа на планете Трафальмадор? Ведь там погибла вся биомасса, а он… если бы не открытия нашего отца, мы на Земле давно бы погибли из-за отходов цивилизации…
– Мама, папа не мог улететь и не попрощаться с нами, – говорю я и осторожно прикасаюсь к бутылке, которую мама просто не заметила. И тут же отбрасываю её со стоном – в лицо ударяет странный резкий запах. Глаза и нос щиплет, я закрываю глаза руками и на ощупь пробираюсь в дом под вакуумный душ.
Прихожу в себя и возвращаюсь на то место, где только что была таинственная бутылка. Она исчезла. В двух шагах нахожу фирменную крышку от неё с надписью: «Лавка чудес».
– Что это? – спрашиваю у мамы. Она задумчиво перекладывает папины вещи и вдруг вскакивает со стула, на котором сидела, бежит к бассейну и кричит:
– Павел! Павел! Где ты?
Из бассейна выпрыгивает дельфин, и мы слышим что-то похожее на вздох:
– Я здесь!
– Мама! Ты слышала?
Мама ничего не отвечает, а только машет руками и бессильно опускается на траву. Через минуту к ней возвращается дар речи:
– Эти эксперименты до добра не доведут. В прошлый раз я гоняла по всему дому прожорливых ящериц, ведь я не знала, что одна из них – твой отец. Хорошо что я не вызвала «Группу очистки» с дезинфекцией… А потом отец клялся мне, что никогда не будет НИ В КОГО превращаться, и вот – опять, пожалуйста…
Я слушаю маму, а сам смотрю вокруг и вижу бумажку, сложенную вчетверо. Может быть, это письмо отца? Разворачиваю и читаю: «Если вы обнаружили, что кто-то из ваших близких пропал, не пугайтесь, значит, он или она увлекся игрой в СТИХИЮ и ПРЕВРАТИЛСЯ в Носорога или Слона, Черепаху или Дельфина…»
– Да, на этот раз, к счастью, Дельфин, – говорит мама.
– Через 24 часа, – читаю я дальше, – тот, кто неузнаваемо преобразился, вернётся к вам. Только не старайтесь за ним подсматривать, иначе он останется навеки Носорогом или Слоном…
– Ты представляешь? Он мог превратиться в Слона! Где бы мы раздобыли
