джипов. Нормальному человеку проехать негде.
– Вот бы нам джип!.. Хочешь, Жук, такой же, как у Фимы.
– Не-а, не хочу! Я бы взял, как у Лехи, УАЗик! Лучшего джипа не сыскать! Восемнадцать будет и возьму.
– Сколько же огородов надо вскопать?!
– Огороды – это всего лишь начало, проба сил. Практическая отработка товарно-денежных отношений. Ты сделал хорошо заказчику – получил за это денежку.
– Вдруг не дадут – кинут?
– Это маловероятно. Кидают такие, как родичи у Фимы. Мы к таким не пойдем подряжаться. Все разговоры о деньгах, расчеты буду вести только я.
Жук помолчал для вескости сказанного. Грудь колыхнулась от глубокого вздоха; желудок резью напомнил, что давно пустой. Командир распорядился:
– Жора, давай за костром следи. А мы с Жигой все-таки вдоль берега проплывем, проверим жерлицы. Жрать хочется! Я видел, как в зарослях плескалась рыба. Явно угодила в капкан.
Жига без лишних слов встал вслед за Жуком. Сегодня пришли в лес с пустыми руками. Раньше хоть собирали котомку: картошки, булку свежего хлеба прямо из пекарни, теплого, ароматного. Бывало, что по пути хлеб уминали. А сегодня хоть лягушек лопай.
У плота чуть постояли в нерешительности. Утлое плавучее средство того и гляди раскатится по бревнам. Если вдруг поднимется ветер, волны точно разобьют плот. Жига поежился, представив себя в ледяной воде. Махнул рукой и перескочил на плот вслед за хладнокровным командиром.
Место установки жерлицы отмечено знаком, издали хорошо видно. По форме знака можно определить, сработал капкан или нет. Но все равно, не полагаясь на внешние признаки, проверяли каждый капкан, их было пять.
В первой жерлице приманка объедена. Хитрая рыба полакомилась. Как будто гостья с руками и ногами пиршествовала. Взвели капкан, оставив объеденного живца – во второй раз подкормленный объедальщик попадется, сколько бы не осторожничал. Вторая жерлица не тронута. Третью подняли с пронзенной насквозь огромной лягушкой. Ошалела лягушенция от весеннего половодья. Оставив её за живца, бросили обратно.
Не успел капкан погрузиться, как раздался характерный металлический щелчок. Жига дал плоту задний ход. Камыши ходуном ходили от бьющейся в агонии крупной рыбы. Жук схватил трезубец гарпуна. Жига потихоньку выводил беснующуюся добычу на чистую воду. Бывало, капкан ударял вскользь, по зубастой пасти, не по голове. И рыба, покалеченная, могла сорваться.
Жук всматривался в воду, стараясь разглядеть добычу. То, что ходило под плотом, более походило на полусгнившее бревно, чем на серебристое тело щуки.
– Это не рыба, – прохрипел Жига. – Это упырь!
– Не болтай ерунды! Упыри бледные, как луна. А здесь что-то темное и лохматое. Похоже на тритона. Но таких больших тритонов не бывает!
– В этом озере все может быть. Режь канат пока не поздно!
Плот, как на буксире, поволокло
