кивали.
Во дворе кафе все столики тоже оказались заняты. Мы зашли внутрь, чтобы заказать вино, а потом уселись с бокалами на ступеньках в противоположном конце двора, переполненного людьми. Над нашими головами мигал разноцветный неоновый логотип Дома искусства, а совсем рядом сверкал серебристый арт-объект – какой-то бесформенный кусок материи… правда, очень большой кусок.
– Наконец-то можно дышать, – улыбнулась мне Итка.
– Точно, – согласился я и вдруг подумал, что эту поездку, наверное, затеяла не сама Нина. Видимо, она здесь просто за компанию.
– Ну, и как вам Магор? – поинтересовался я, когда мы чокнулись бокалами.
– Я Магора обожаю, – ответила Алена.
– Но сегодня он был явно не в форме, – добавила Итка.
– Просто отвратителен, – подытожила Нина.
– Хорошо же вы друг друга дополняете!
Девушки засмеялись, и Нина спросила:
– А тебе как?
– Ну, бывшим неформалам сейчас непросто, – ляпнул я первое, что пришло в голову. – Двадцать лет жили под колпаком, а теперь, когда этот колпак убрали…
– Все-таки он мог бы поуважительнее относиться к публике, – заметила Итка, девушка, как видно, приличная и умная.
– Но его читатели любят его именно таким, – защищала Магора Алена.
Ага, значит, одежда у нее андеграундного пошиба.
– Наверное, ты права, – сказал я, думая о том, куда запропастился этот чертов Роман. Разве не он ездил к Магору на сейшен? У него в запасе наверняка есть куча историй о пьяном поэте, который обзывает всех вокруг гнидами и суками, а на следующее утро нежен, как бутон.
– Хотя от Крховского[16] я тащусь больше, – призналась Алена.
– Еще бы! Видели бы вы, как он посыпает на кухне сахаром муравьиные тропки, чтобы понять, куда они ведут. Это самый чуткий циник на свете.
– Как и все чуваки из андеграунда! – радостно воскликнула Алена. – Иногда они, конечно, нацепляют жуткие маски, но в основном это ужасно добрые люди. Такие добрые, как будто пришли сюда из другого мира.
Это был уже перебор, а главное, я заметил, что Нина перестала участвовать в разговоре. Она оглядывалась по сторонам и, казалось, витала где-то мыслями.
– Это твое любимое место? – спросила она наконец.
– Летом – да. Внутри здесь не очень, но во дворе приятно.
– Почти как в Италии.
– Вот-вот. Любишь Италию?
– Через месяц я еду в Бари присматривать за ребенком в одной чешско-итальянской семье. Нашла объявление в интернете. Я очень рада, что смогу испариться отсюда на пару недель.
– А не опасно отправляться на юг Италии по какому-то объявлению о работе? – забеспокоился я. – Еще испаришься с концами.
– Судя по голосу, женщина там солидная, мы с ней уже созванивались.
При слове “солидная” мне представилась пожилая торговка живым товаром
