как Салем, Норфолк, Хейверилл, Амхерст, Кингспорт, Портсмут, Роанок, Аркхэм, Данвич, – не уставал он перечислять и вспоминать, казалось, он никогда не закончит, – Всё ведь американские города и названия, разве нет?
– Не верите, можем прогуляться до его квартиры, увидите в его компьютере вашу же переписку, – заверил я «библиотекаря».
– К нему домой? Это такое приглашение? Детектив, что, собственно, случилось? – заметно занервничал этот тип.
Я постарался говорить тише, теперь слова об убийстве могли и вправду вспугнуть покупателей, а мне о столь странном деле даже распространяться среди гражданских не очень-то и хотелось. В прессе до сих пор ничего не всплыло, значит, мои ребята репортёров к месту преступления пока не подпускали.
– Его…
Мою попытку рассказать Лоусону о трупе прервала мелодия телефонного звонка в виде военного марша «The Liberty Bell» Джона Филипа Сузы из заставки старого, но великолепного, комедийного шоу «Летающий цирк Монти Пайтона», нисколь не потерявшего актуальности и в наши дни. Эта композиция выставлена у меня для всех коллег по работе в полиции, так как там у нас вечно творится полнейший безумный «цирк», и сейчас мне, как показывал определитель с экрана, перезванивал Хэнк Маршалл со своего же рабочего оплачиваемого начальством номера.
Пришлось показать продавцу лавки трезвонящий мобильник и выйти на улицу, благо здесь было не шумно, чтобы поговорить. Не заставляя детектива Маршалла долго ждать, я нажал на зелёную клавишу и поднёс трубку к уху.
– Да, Хэнк, – отозвался я в телефон.
– Ты чего вчера хотел-то в девятом часу вечера? – раздалось оттуда узнаваемым голосом коллеги.
– Ой, слушай, ты, если в офисе, найди мне что-нибудь на Уокера из своего архива. Его досье уже у меня на столе. Ты помнишь такого? Он это… За женщинами следил, который. Шпионил, подглядывал, его ещё взяли у одной на квартире. Ты вёл дело, много лет назад, ну вспомни, Хэнк.
– Ты знаешь, сколько сталкеров через меня проходят, я их по фамилиям помнить должен, мать твою? Что стряслось-то? – негодовал на меня он.
– Труп мы нашли вчера, Хэнк. Труп, изуродованный, обезображенный, можешь зайти ко мне, там уже наверняка все отчёты о вскрытии принесли. По документам это Джуниор Найт что-то там Уокер. Имечко закачаешься. Да неужели не помнишь никого такого? Фетишист, пряди волос с украденных расчёсок собирал.
– Дэррил, у меня каждый, кого приводят, собирает пряди женских волос с расчесок. Имя, говоришь, странное? – переспрашивал он, шарясь, видимо, в картотеке.
– Да не странное. А большое. Чёрт его знает, почему, у него все родственники уже к праотцам отправились, мне даже допросить некого. Соседи с ним не общаются, друзья только из Интернета. Отшельник-колдун с интернет-магазином всякой сатанинской дряни! – объяснял я ему громким голосом.
– Ах, этот! Господи, Дэррил, ты не мог сразу сказать, что он и фетишист, и сатанист? – послышалось в трубке с громким вздохом, – Вот его дело и досье, Уокер
