друг другу. По сути об этом же пишут С. В. Гельфанова и В. Н. Лавров, когда утверждают, что «любовь может быть безответной, доверие – нет». И хотя авторы рассматривают только один из аспектов проявления доверия, а именно социально-психологический, такое ограничение в понимании доверия мне представляется неоправданным.[13] То, о чем пишут эти авторы, относится к доверительному общению (см. гл. 6). Однако доверять или не доверять можно и информации, получаемой вне общения (например, из газет, радио), когда встречное доверие отсутствует. Но влияние воздействия на человека СМИ тоже является предметом рассмотрения социальной психологии. Кроме того, нельзя игнорировать и такой аспект проблемы, как доверие к миру, которое тоже относится к компетенции социальной психологии.
Имеются и другие спорные положения, высказанные И. В. Антоненко. Например, что доверие в межличностных отношениях является вторичным результатом совместной деятельности. Это действительно может иметь место. Но можно ведь утверждать и обратное, что успешная совместная деятельность является результатом доверия между людьми, имевшегося еще до начала деятельности (вспомним: «Его я бы взял в разведку»).
Функциональный орган доверия, пишет И. В. Антоненко, в основных своих моментах формируется в процессе первого года жизни ребенка, критерием чего является возникновение базисного доверия. Его функционирование в ситуации доверия проявляется как актуальное доверие, в основе которого лежат базисное доверие, опыт доверия личности и конкретное доверие к объекту доверия (другой личности). Мне представляется, что введение конструктора, именуемого И. В. Антоненко «органомдоверия», больше порождает новые вопросы, чем проясняет ситуацию. Например, чем неактуализированное базовое доверие как функциональный орган отличается от доверчивости, на чем настаивает автор?
П. Наннестед (Nannestad, 2008), осуществивший обзор западных исследований доверия за период 2000–2007 гг., приходит к выводу, что на данный момент в социальных науках не только нет единого понимания доверия, но и нет согласия по поводу того, что оно собой представляет. Является ли оно «общим взглядом на природу человека» (Э. М. Усланер, 2002), установкой (аффективной или эмоциональной) (К. Джонс, 1996; Дж. Миллер, 2000), отношением (Р. Харндин, 2001, 2002, 2003, 2006), решением (А. Бохнет, Р. Зекхаузер, 2004; К. К. Экель, Р. К. Вилсон, 2004; Ф. Геррерос, 2004), действием (П. Штомпка, 1999) или типом капитала (социального) (П. Штомпка, 1999)? Или, отойдя от концепций социальных наук, является ли доверие каким-то устоявшимся в ходе эволюции образованием мозга (Р. Курзбан, 2003) или же только психологической реакцией, вызванной окситоцином (М. Корсфелд и др., 2005)?
1.2. Вера, доверие, уверенность
Ученые полемизируют по вопросу о сущности доверия, пытаясь определить те необходимые и достаточные критерии, которые позволили бы отдифференцировать этот феномен от схожих с ним явлений, таких как вера, доверчивость, доверительность,
Характерно, что С. В. Гельфанова и В. Н. Лавров, приводя примеры манипулирования доверием избирателей политиками и использования двадцать пятого кадра в рекламе, сами же опровергают обязательную двусторонность доверия; какое, например, доверие может испытывать реклама к потребителю? Кстати, это не единственное положение авторов, которое побуждает к спору. Вот, например: «Р. Коуз, так же как и Ф. Фукуяма, пришел к выводу о том, что доверие является важнейшей институциональной основой бизнеса. Но это еще не означает, что доверие есть сугубо экономическая категория». А разве Коуз и Фукуяма это утверждают? И разве сами Гельфанова и Лавров не впадают в другую крайность, когда пишут, что «в своей основе доверие есть результат развития духовности человека. Нет этой духовности, не будет и доверия даже в самых подходящих для него экономических или политических ситуациях» и что «доверие основано на альтруизме, на отсутствии мотива выгоды, на бескорыстии; оно изначально по формальным признакам чуждо самой экономике»? Можно, конечно, согласиться, что не в любых доверительных отношениях имеется экономическая составляющая, но и отрицать наличие для субъекта доверия выгоды, которая может иметь различное конкретное выражение, в том числе и экономическое, вряд ли возможно. Иначе зачем вступать в доверительные отношения с объектом доверия? Ведь ему доверяется сделать (в одиночку или совместно с субъектом доверия) то, что субъект доверия сам сделать не может. Ну а относительно утверждения об обязательности наличия духовности для проявления доверия, мне кажется, комментарии излишни.
