неба! А настоящее цунами, смывающее и разрушающее ее жизнь, ломающее и корежащее ее ценность как личности, как женщины. И хотя мы с Платоном не прожили в законном браке двадцать лет и вообще еще не поженились, боль от предательства была не меньшей. Может, после многих лет совместной жизни чувства притупляются, и людей связывает уже скорей уважение друг к другу, привычка и комфортное существование? А вот так, когда чувства и эмоции на пике, когда не можешь надышаться любимым?! Это просто невыносимо!
Правда, Динка меня немного успокоила. Сказала, что, в жизни бывают самые невероятные ситуации. И пока ничего не известно, лучше не истерить. Может, у него завелась какая-нибудь сестра – коза, которая решила так пошутить. Или телефон его спрятала, а у него срочная командировка. Человек, который хочет поверить, хватается за соломинку надежды. Так, наверно, и я накинула на свою тревогу виртуальный плотный плед, чтобы из-под него ничего не было видно.
Я, кажется, ушла в себя, потому что Динка обеспокоилась.
– Белка, ау! Ты меня пугаешь! Нет, ну неприятные моменты, конечно, будут. Но не смертельно же! Возможно, он тебе изменил. Ты ему! Вы квиты. Все. Переходим на новый уровень. Белка! Жизнь продолжается!
– Ты что несешь? Кому я изменила? – я остолбенела.
– О-о-о-й! Ё-ой-ой-ой! Ты реально не помнишь?! – Динка закатила глаза, будто не могла поверить, что такое может быть. И, наконец, перешла от покровительственных причитаний к сути вопроса.
– Повторяю. Наш новый знакомый пригласил в клуб. Тебя и меня. Я видела, что тебе паршиво, но одной мне идти было неловко. И я попросила, чтоб ты пошла со мной. Просто поддержать на пару часов, а потом, когда у нас с Вадимом все сложится, уехать. Честно говоря, я на тебя сначала обиделась. Ведь ты знала, что он мне нравится, но все равно пошла с ним танцевать. А потом начала на него конкретно вешаться. Но ты ж моя подруга. Я понимала, что тебе нужно было переключиться, чтоб не страдать из-за Платона. И я отошла в тень.
Вспомнилась сказка про Огниво и собаку с глазами, как чайное блюдце. Кажется, у меня сейчас были такие же. Я вешалась?! Да как бы я ни была зла, никогда ни на кого не буду вешаться. Я даже глазки строить не умею! У меня словно бегущей строкой внутри черепа отсвечиваются бабушкины слова: «Будь гордой! Не показывай, что тебе кто-то нравится!» И поэтому я всегда отворачивала нос от парней, следуя бабушкиным наставлениям. «Кто Судьбой назначен, тот от тебя не уйдет!» – еще одна заповедь удерживала меня от мимолетных романов. Очевидно, моя Вера Васильевна боялась, что я, как и ее дочь, моя мать, принесу в подоле, и таким образом оберегала мою нравственность.
И просто чудо, что Платон выстоял против армии моих тараканов и тяжелой артиллерии Динки, которая его поначалу очень невзлюбила.
– Может, тебе чайку все-таки сделать? – подруга горела желанием хоть чем-то облегчить мое состояние.
– Лучше гильотину, – со стоном выдохнула я, потому что терпеть эту боль не было никаких сил.
Глава
