тому же как мне не психовать, если о том, что тебя уволили, приходится узнавать от Мака?
Лив обернулась.
– Я собиралась тебе все рассказать.
Тея скрестила руки на груди.
– Когда же?
Лив скопировала позу сестры.
– После того, как доделаю свои обязанности.
За ее спиной Мак прошептал Гевину:
– Что за обязанности?
– Она живет на ферме, – прошептал в ответ Гевин.
– Не могу поверить, что ты сразу мне не сказала, вчера же вечером, – упрекнула Тея. – Почему ты мне не позвонила?
– Потому что вчера я все еще была в шоке.
– Так ты просто поехала домой? – вопросила Тея с таким видом, словно Лив сказала ей, что гуляла голой по Бродвею.
– Именно. Поехала домой, изучила свой банковский счет и покидала дротики в фотографию Ройса. Что еще люди делают, когда их увольняют?
Мак сделал шаг вперед.
– Ты пропускаешь ту часть, где ты отказалась от предложенной тебе работы.
Лив резко обернулась.
– Да чтоб тебя, сколько можно лезть не в свое дело?
– О чем это он? – завопила Тея. – Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить мне, что, черт возьми, случилось вчера вечером?
Ее крик заставил умолкнуть весь дом. Даже Баттер, тявкнув, рухнул на пол. Лив шумно вздохнула, еще раз глянула на Мака и понизила голос.
– Могу я поговорить с тобой наедине, пожалуйста? – спросила она Тею.
– Мы будем на улице, – сказал Гевин.
Звук их торопливых шагов в сторону задней двери производил комичный эффект.
Лив прошла за Теей на кухню и села на один из высоких стульев, стоящих вдоль гранитного острова. Она молча смотрела, как сестра открыла холодильник и достала продукты, судя по всему, для омлета.
– Что ты делаешь? – спросила Лив, следуя за сестрой к плите, поскольку яйца, молоко и сыр угрожали вывалиться у той из рук.
– Готовлю тебе что-нибудь поесть.
– Я не голодна.
– Ну, мне нужно чем-то заняться, чтобы не кричать.
– Тогда, может, лучше приготовишь мне блинчики?
Тея сгрузила ингредиенты на стол и посмотрела на сестру через плечо. Печь блины она явно не собиралась.
Тея вытащила из буфета сковородку, поставила ее на плиту и включила конфорку. Она с чувством разбила яйцо о край стола и вылила его в сковородку.
– Поверить не могу, что ты не сказала мне об этом вчера вечером, – проворчала она, вымещая зло на следующем яйце.
– Не хотела тебя волновать.
– Волноваться о тебе – моя обязанность.
Ну, началось. Лив сдержала усталый вздох. Тея была только на год старше Лив, но казалось, что на все двадцать. Их родители развелись, когда Лив было девять, и им пришлось какое-то время жить у бабушки. Тея взяла на себя роль старшей сестры и матери, и даже сейчас ей было трудно отказаться от этой роли.
