му темно и тускло, хотя по календарю уже начался апрель. Но весна, похоже, в здешних краях запаздывала.
Не то что дома. Там в это время года уже должно быть тепло. Закрыв глаза, Дина вспоминала детство. Крошечную речушку, в которой она купалась с подружками. Воду, почти до самого дна пронизанную солнечным светом, чистый песчаный берег. Ни на какие курорты не захочешь – до того там было хорошо.
Сейчас, конечно, уже не так…
Чтобы не оставаться с этими ощущениями наедине, Дина заглянула в соседнюю комнату общежития, где сестры-близняшки Зайцевы – или Зойка и Зайка, как их обычно называли близкие, – смотрели модный показ и пили чай с сушками. Сестрам присутствие соседки не мешало. Они охотно втягивали ее в свой разговор и не обижались, когда она отказывалась его поддерживать. Те вообще жили как-то легко, и рядом с ними тоже становилось легче. Даже в такие минуты, как эти.
– Шикарно, черт! – восхищенно пробормотала Зайка, не отрывая горящего взгляда от экрана, на котором дефилировали по подиуму высокие, как жирафы, манекенщицы в умопомрачительных нарядах и на огромных каблуках. Судя по тому, что близняшки тоже отличались модельным ростом, это была ее детская мечта. Увы, несбывшаяся.
– Шикарно, да не по нашему карману, – скептически заметила в ответ Зойка, не разделявшая эмоций сестры. – Лучше бы сериал какой-нибудь посмотрели, право слово. Дин, ты как, любишь сериалы?
– Не хочет она никакой сериал, хорошего сериала сейчас днем с огнем не сыщешь, – буркнула Зайка. – И вообще не приставай к человеку. Дин, может, ты чего-нибудь хочешь посущественнее чая? Нет? Ты скажи, если что.
– «Модный дом Ростоцкого», – прочитала Зойка бегущую строку внизу картинки. – Кто это такой вообще? Я из наших только Юдашкина знаю и Зайцева, – припомнила она с усмешкой знаменитого однофамильца.
– Отстала ты от жизни! – фыркнула Зайка. – А ведь я недавно про этого Ростоцкого что-то слышала… Нет, читала. Да, точно читала, буквально пару дней назад! Сейчас покажу!
Она дотянулась до открытого ноутбука и бойко зацокала по клавишам.
– Вот, гляньте! – показала на экран, разворачивая его к остальным. – Демьян Ростоцкий собственной персоной! Красивый мужик, ну скажите, ведь правда?
Дина глянула на экран мельком, едва зацепив краем глаза фотографию небритого по моде брюнета, с высокомерным видом глядящего в камеру. Не хотелось ей сейчас рассматривать красивых мужиков. От них ее начинало тошнить еще больше. Вдобавок странное предчувствие, которое накладывалось на дурноту, стало вдруг сильнее. В груди сжало, застучало в висках.
– Тебе плохо? Дин! Ты что-то бледная совсем! – забеспокоилась за нее Зойка. – Зайка! Вызывай «скорую»!
Дальнейшее запомнилось смутной суетой. Кажется, Дина пыталась сказать, что никакой «скорой» вызывать не надо. Что она отлежится, и все пройдет. Но сестры ее не слушали. Куда-то звонили, с кем-то даже ругались поторапливая. Для нее все было словно в густом тумане, смазано и нечетко. Казалось, она наблюдала за происходящим со стороны, и только по-прежнему скверное самочувствие напоминало о том, что Дина все еще здесь, в своем теле.
А затем как-то резко захотелось спать. Похоже, ей сделали какой-то укол. Дина провалилась в сон – черный, плотный, как ватное одеяло, и совершенно без сновидений.
– Что же вы, милочка, так себя-то не бережете? – укоризненно проговорила появившаяся из развеявшегося тумана немолодая и явно замотанная врач, когда Дина наконец-то пришла в себя. – Ни себя, ни ребеночка. Нехорошо, рискованно. А у вас и так, между прочим, отрицательный резус, знаете ведь? Из-за чего понервничали?
Дина изумленно распахнула глаза.
– Кхка… какого ребеночка? – выдавила хрипло.
– Будущего, какого же еще? Погодите-погодите! Так вы что, даже еще не в курсе о своей беременности? – удивилась собеседница, и головы присутствующих в больничной палате тут же заинтересованно повернулись в их сторону.
Дина мотнула головой. Она чувствовала себя безмерно ошарашенной. А еще раздавленной этой новостью, которая обрушилась на нее каменной плитой, грозя раздавить. Сразу подумалось о родителях. Маме нельзя расстраиваться – у нее сердце. Папа… Он человек старой закалки, и его едва ли обрадует, что дочь станет матерью-одиночкой.
– Ну вот что, – хмыкнула доктор. – Вам сейчас показан покой и хорошее питание. Муж где?
– Нету… – прохрипела Дина. Еще и голос начал пропадать. Неужели она заболевает? А какие лекарства вообще можно пить при беременности? Наверное, теперь придется уйти с работы, чреватой риском болезней от гриппа до ветрянки, но ей ведь нужны будут деньги, а где их взять, если уволиться прямо сейчас?..
– Поссорились?
– Нет. Совсем нету. Я… – Дина прокашлялась, но замолчала, воспользовавшись
