начале мы договорились, что никто из нас никогда не переступит грань. Нет, вру. Я просила Замятина, чтобы именно он дал обещание никогда не влюбляться. С тех пор я чувствовала себя в относительной безопасности, но сомнения на своей и без того хлипкой основе преследовали незримой тенью.
Я видела поведение Макса и старалась не подпускать его к себе слишком близко. И всё рухнуло в один миг. Просто однажды я увидела уже знакомое мне выражение глаз… Мне хотелось убить Замятина за то, что он настолько невозмутимо говорит о своих чувствах.
А затем добавил, что и давнего обещания никакого не было. По крайней мере, никакой чистосердечности он туда даже и не вкладывал.
Я сразу догадалась: Замятин изначально понимал, что это случится. Рано или поздно, но случится. С тех пор он мается и изводит себя. Сперва разводом, затем – тщетными попытками подступиться ко мне. Ну, и безутешные мысли… сомневаюсь, что он с ними вообще расстаётся.
Макс был для меня лучшим другом, а теперь он и его любовь – это ужасная обуза. И именно он один смог мне прийти на помощь. Ирония судьбы.
– Как думаешь, что нашёл Олег? – отвлеклась я от безрадостных мыслей.
– Судя по его недоумевающему тону, нечто схожее с убийством Валерии.
– С картой Таро?
– Я бы не стал так обольщаться, – фыркнул Макс, глядя куда-то в сторону. Глядя куда угодно, но только не на меня.
«Он боится сорваться, – опасливо мелькнуло в голове. – Он вообще боится сделать что-либо не так. Хочет, чтобы я осталась, в равной степени как и хочет, чтобы я ушла».
Не стоит об этом думать. Пустое это.
– Ну, а если и там карта… то что тогда? Маньяк, повёрнутый на Таро?
– Оля, ты слишком сильно ускоряешь события.
– А ты слишком сильно занудствуешь.
– Ты что-то хочешь рассказать? – вдруг быстро спросил Замятин.
– Что? – растерялась я.
– Мы слишком давно знакомы, чтобы я не мог угадать хоть малую часть твоего настроения. Так в чём же дело?
– У Фирсова завтра выставка картин. Премьера. И весьма яркие флаеры.
– Предлагаешь сходить? – усмехнулся Макс, прекрасно осведомлённый об этой истории.
– Любоваться его мазнёй? Ну, уж нет.
– Даже если там твои портреты?
– Их там не будет, – уверенно отрезала я. – Вряд ли Лёша ушёл от Ули, а это значит, что он просто не посмеет. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Что ж, как было и с тобой.
Вот оно: сильнейшее желание уколоть отвергшего тебя человека, тем самым как бы давая ему попробовать на вкус эту боль, и если повезёт, то даже больше.
– Хочешь, чтобы я съездил сам, а затем всё тебе подробно рассказал?
– Ничего я не хочу, – махнула я рукой, уже жалея о заведённой мною теме, ведь, если Макс действительно захочет посетить выставку, он это сделает. И более того: он даже пообщается с самим великим художником, Алексеем
