«чёрный рынок» медицинских приспособлений.
Боб Митчелл, внештатный журналист «Чикаго», полтора года вёл тайное расследование. Те, кто знал о его «хобби» попросту считали, что он свихнулся. Вот они удивились, когда Боб собрал неопровержимые доказательства, бросил на стол Тиму Паркеру свою сенсационную статью и чуть не получил Пулитцеровскую премию. А «Чикаго Трибьюн» снова утёрла нос конкурентам.
Статья произвела эффект разорвавшейся бомбы, разделив чикагцев на два лагеря. Одни верили в невиновность Эндикота и Аддерли, боготворя их за заслуги перед обществом. Другие публично провозглашали бывших героев предателями, аферистами и чуть ли не убийцами.
Все в «Чикаго» ждали бурю, но не думали о её масштабах. После выхода свежего номера с «приговором» Боба Митчелла на главном развороте редакцию завалили письмами с похвалами, благодарностями и обвинениями в клевете. Постепенно пыль улеглась, и «Чикаго» пять лет дрейфовал, войдя в полосу штиля.
Пока Тим не решился опубликовать эту глупую статью. И не на первых полосах, а в самом конце! Подумать только.
– Тим, – осторожно начала Кимберли. – Никто ведь не просит делать рубрику главным событием номера. Пусть колонка останется в конце. Посмотрим, как зайдёт читателям. Если ажиотаж спадёт, ты всегда сможешь заменить её чем-то новым.
– Я согласна с Кимберли, – немного неуверенно кивнула Вероника. – От лица всех женщин заявляю, что это будут читать.
Норман усмехнулся и добавил:
– От лица всех мужчин поддерживаю, что даже мы будем читать… Может хоть поймём, что у вас, у баб, в голове.
Коллин сверкнул ехидной улыбкой, а Кимберли и Вероника яростными взглядами, от чего Норман выставил вперёд руки на всякий случай, если придётся обороняться.
– Ладно, ладно! – Вскрикнул Тим. – Насели тут на меня, как голуби на памятник. Ким, звони своему писаке.
Следующий номер «Чикаго Трибьюн» расхватали, как горячие пирожки. Продажи повысились на семь процентов, что впечатлило даже такого толстокожего критика, как Тим Паркер. Давно его щёки не растягивались в столь широкой улыбке, которая была заметна с дальнего конца коридора.
Джек Доусон нашёл своё место. Не только в «Чикаго Трибьюн», но и в жизни.
– Ты, как Бэтмен. – Шутила Эмма, когда они обмывали новую работу Джека. – Днём прикидываешься обычным парнем из газеты, а под покровом ночи спасаешь обездоленных. Только вместо плаща у тебя арендованный пиджак от Армани, а вместо бэтмобиля…
– Метро, – подхватил Джек.
– Согласна, это не очень вписывается в образ супергероя. Но не страшно.
Эмма стала серьёзной и подняла бокал.
– Так давай же выпьем за твой успех. Я очень горжусь тобой. Ещё со школы ты мечтал о том, чтобы писать для крупной газеты. И только посмотри! Я сижу за одним столиком с самым востребованным советником женщин всего Чикаго, а может, и за его пределами.
