тянуть! – рявкнул Роман Аркадьич. – Работа стынет!
Строитель выпростал ноющую руку из-под линолеума и молча двинулся на ненавистного начальника. Тот поздно сообразил, что его идут решать.
Шавкат схватил гада за шею и потащил на поддон. Остальные не посмели вмешаться или возразить. Роман Аркадьич тщетно пытался упереться пятками в бетонный пол и удержаться на месте. Шавкат, не говоря ни слова, не смакуя момент, отправил трепыхающегося начальника в свободное падение.
Раздался хлопок. Словно мешок с цементом сорвался вниз и лопнул от встречи с землей.
Люди снаружи все видели, и Шавката посадили.
Боялся, что до суда прибьют.
Зимой в тюрьму приехал Заман и привез теплые вещи.
– Роботов не закупили, – сказал старый товарищ. – Никто ничего менять не хочет. Как трудились, так и трудимся.
– Сам как?
– Сына вот к нам перевез. Он кондуктором устроился.
– Ему же вроде только семнадцать?
– Нет. Шестнадцать.
Вместо всего хорошего
Что, если она пьет таблетки только затем, чтобы выбить из-под упертого рассудка последние подпорки? Чтобы пропасть с концами и даже не понять этого?
В любом случае это разумнее, чем… Чем что? Наверное, чем сидеть и ждать, когда все само собой рассосется.
Света заполнила анкету на стойке, оплатила консультацию наличными и открыла дверь в кабинет очередного психотерапевта. Подавляющий белый цвет – это лишнее. Лучше не затягивать здесь.
– Слушаю вас внимательно.
Молодой, вежливый, почти обаятельный. Если бы Света обращалась к психотерапевтам впервые, этому бы доверилась.
– Вроде бы ничего конкретного не случилось, – начала она свою историю. – Никаких потерь, расставаний, разочарований. Я просто срываюсь из-за мелочей и накручиваю себя… Извините, я не привыкла таким делиться.
– Все хорошо. Продолжайте.
– Я тревожусь по мелочам. Меня раздражает, когда медленно грузится Интернет. Когда кто-то говорит слишком громко или ругается. Когда плачут дети, особенно в автобусе или в закрытом помещении. Раздражает, когда в банкомате нет купюр, которые мне нужны. Нет пятисоток, например.
– В чем проявляется ваше раздражение?
– У меня портится настроение. Дыхание учащается, сердце бьется сильнее. Если тревожусь в публичном месте, мне хочется выбросить вещи – сумку, кошелек, смартфон – и убежать. Если я одна и проблема не в людях, то закрываю ладонями уши и зажмуриваюсь. Пережидаю, когда волна схлынет.
– Конфликтуете с людьми, которые вас раздражают?
– Никакой агрессии. Даже замечания не делаю. Наоборот, стараюсь удалиться.
Психотерапевт кивнул.
– Живете с кем? С родителями, с друзьями? Со второй половинкой?
Половинкой. Ну и формулировки.
– Одна.
– Работаете? Учитесь?
– Уже
