сруб заведи документ, бревна номеруй и туда вписывай. Гляди, чтобы мешанины не вышло. Строго спрошу и за это.
В Углич ехали тремя каретами и десятью повозками. Снег местами подтаял и лошадям приходилось туго. Часть проектировщиков и строителей уже приступили к работе. По недобору людей пришлось искать в округе.
Еремей оказался в одной карете с товарищем главного дьяка князем Крупновым Ильей Афанасьевичем. При нем состояла пара слуг, молодых парней опрятной наружности и хорошего воспитания.
– От купцов наших много слышал про Мологу. В здешних краях настоящий чудо город.
– В сею местность меня судьба не заносила, но слышал, что леса тут полны зверей и дичи. Будто медведи к деревенским избам подходят.
– Про то я тоже слышал. Но медведь человеком не приручен и потому весьма опасен. Где думаешь проживать? На строительстве под жилье изб не построили.
– Думаю в ближайшей деревне жилье сыскать. Меня устроит топчан и крыша над головой.
– Еще печь надобна. В такую погоду тепла не достанет.
Попутчики понравились друг другу, и по приезде дьяк пригласил Еремея в подготовленную для него избу на краю маленькой деревни. Стройка расположилась в двух верстах от этого поселения.
Илья Афанасьевич держал ответ за кладку срубов, кровельщиков и обжиг кирпичей. Ближайшими помощниками отрядили ему три начальных человека из местных жителей. На строительство дьяка возили в карете. Утром туда, вечером обратно.
Еремей выпросил себе верховую лошадь и почти весь день проводил в седле. Территорию обозначили вешками по периметру, определенному государем. Материал заготавливали в непосредственной близости. Срубы собирали на положенных местах, обозначенных чертежом.
Еремей не смог запастись бумагой из-за срочности отъезда. В углицких местах сей предмет был в полной недосягаемости. Ежели чернильницу, чернила и перья удалось на строительстве раздобыть, то краски, которыми надобно метить бревна срубов, не достанет. О неготовности царского порученца слух разнесся моментально. Еремей получил за это прозвище «сапожник без сапог». Это еще более его раззадорило и он нашел выход из положения. Нарезал свитки из бересты и в деревнях добыл сажи. Из детских воспоминаний всплыл простой рецепт. Сажу мешали со свиным топленым салом и по хулиганской забаве мазали ворота. Хозяева потом долго отмывали намалеванные рисунки.
Создавала трудность безграмотность работающих мужиков. Еремей придумал метить при разборе срубы разными фигурами. Конюшни обозначали кругом, жилые дома квадратами, тюрьмы решетками, кресты ставили на заготовках для церквей. Все записывалось в берестяные свитки и каждое строение, как того хотел царь, имело свой паспорт. Потом, благодаря народной мудрости и вовсе все упростилось. Стали делать на бревнах зарубки и по ним обозначалась принадлежность материала.
Заготовка шла бойко. Еремей едва поспевал составлением описаний.
