что ты приехала. И мама была бы рада. Она так переживала, что мы никак не помиримся. – Кейт скомкала бумажный платочек. – Я часто думаю о той ссоре. Какие ужасные слова мы друг другу наговорили.
Воспоминания завладели ею и наполнили сожалением.
– Не стоило мне спорить с тобой, когда ты решила выйти замуж за Саймона. Я была неправа, – сказала Блер.
– Мы были так молоды… и так глупы. Позволили нашей дружбе разрушиться из-за этого.
– Ты не представляешь, сколько раз я думала позвонить тебе и высказать все это, но я боялась, что ты просто бросишь трубку, – призналась Блер.
Кейт опустила глаза и увидела порванный на кусочки бумажный платок.
– Мне тоже хотелось тебе позвонить, но чем дольше я ждала, тем тяжелее было. Не могу поверить, что для нашей встречи должно было случиться убийство моей матери. Но она была бы рада увидеть нас вместе.
Лили ужасно расстраивалась из-за ссоры Кейт и Блер. Время от времени она заводила с Кейт беседу об этом и пыталась уговорить ее отправиться к Блер с оливковой ветвью.
Теперь Кейт сожалела о своем упрямстве. Она посмотрела на подругу:
– Не могу поверить, что больше никогда не увижу ее. Ее смерть была такой жестокой. Как подумаю, становится не по себе.
Блер придвинулась ближе.
– Это ужасно, – сказала она, и Кейт ощутила в ее голосе заботливый вопрос.
– Не знаю, много ли ты слышала об этом… Я старалась поменьше говорить с газетчиками, – проговорила Кейт. – Но в общем… в пятницу вечером папа пришел домой и нашел ее… – Голос у нее дрогнул, она сглотнула сжавший горло ком.
Блер покачала головой, но ничего не сказала.
Кейт продолжала:
– Она лежала в гостиной… на полу… А ее голова… Кто-то ударил ее по голове.
Кейт облизнула пересохшие губы.
– Полиция считает, что был взлом? – спросила Блер.
– Окно вроде бы было разбито, но больше никаких следов взлома.
– А версии у полиции есть – кто бы мог это сделать?
– Нет. Орудия убийства не нашли. Искали везде. Разговаривали с соседями, но никто не слышал и не видел ничего необычного. Но ты же знаешь, их дом стоит далековато от другого жилья – ближайшие соседи живут в четверти мили. Дознаватель сказал, что она умерла в какое-то время между пятью и восемью часами вечера. – Кейт судорожно сжала руки. – Мне невыносимо думать о том, что в то время, когда кто-то убивал мою мать, я занималась своими делами.
– Но ты же не могла знать, Кейт.
Кейт кивнула.
Она понимала, что Блер права, но это ничего не меняло в том, что она чувствовала. В то самое время, когда она наливала чай в чашку или читала дочери сказку на ночь, кто-то жестоко отнимал жизнь у ее матери.
Блер сдвинула брови и накрыла руку Кейт своей рукой:
– Она бы не хотела, чтобы ты так думала. Ты ведь это понимаешь, да?
– Я так соскучилась
