тонко подмеченную сестрой.
Букет, между тем, получился пышным и ослепительно красивым.
– Девочкам на кафедре понравится, – еле слышно произнесла молодая женщина, ещё и ещё раз осматривая цветы восхищённым взглядом. Прозрачный целлофан гибко охватил букет со всех сторон, и нарядный бант привычно завершил начатое дело.
И вот уже стильные каблучки Мадлен застучали по тротуарной дорожке, ведущей к общественной остановке, на которой с утра скапливалось большое количество разнообразного транспорта. Дойдя до конца своего переулка имени Розы Люксембург и намереваясь перейти на другую сторону проезжей части дороги…
– Доброе утро, Мадина, – услышала Мадлен и обернулась.
– И тебе доброе, – извинительно улыбнулась она соседке напротив, которая с утра уже подметала дорожку около своих ворот.
– Извини, на работу опаздываю… Бегу, никого не вижу. Как у вас дела? Дома всё в порядке?
– Спасибо, хорошо. А у вас?
– Тоже неплохо. Ладно, Зарема, я побегу. Вечерком ещё увидимся.
– А веник кому? Празднуете что? – не сдержала любопытства соседка.
Мадлен как будто споткнулась об эти слова. Она сначала хотела сделать вид, что не расслышала их, но посмотрела на свой изумительный букет, и её охватило чувство обиды. Она перевела выразительный взгляд на пыльный веник в руках Заремы и тонкая улыбка едва коснулась её губ: "Ну, не все же веники в одни руки, добром нужно делиться…, особенно по праздникам." И одарив соседку обворожительной улыбкой, она продолжила свой путь.
Хорошо, что Мадлен не могла видеть взгляд, которым провожала её Зарема: "Можно подумать… Корчит тут из себя!… Что ты есть-то?!" – прошипела Зарема ей вслед и с такой силой зашвырнула веник во двор, что перепуганный кот, мирно дремавший на пороге, проснулся и, не сразу поняв причину шума, предусмотрительно выгнулся пушистым ирокезом.
Всю оставшуюся дорогу Мадлен размышляла о природе человеческой бестактности, логически придя к выводу, что по сути-она является следствием определённой душевной чёрствости, уходящей корнями в людскую необразованность.
Отдавшись полностью своим мыслям, женщина и не заметила, как оказалась на остановке рейсового такси. В эти ранние часы микроавтобусы заполнялись довольно быстро и отъезжали один за одним. Она удобно устроилась на первом сидении за водителем и, обхватив цветы одной рукой, раскрыла сумочку, ища в ней кошелёк.
– Девушка, – обратилась к ней усевшаяся рядом женщина, – как-нибудь приберите цветы, а то мне прямо в лицо.
– Да-да, минуточку. – Мадлен оплатила проезд и переложила букет в другую руку. Недовольной оказалась женщина лет шестидесяти, достаточно тучная, с таким высокомерным выражением лица, как будто весь мир был ей что–то должен.
– И кто возит такие огромные букеты в общественном транспорте? Удобнее было бы в такси…, – Лёгкое удивление отразилось на лице Мадлен.
– Потому–то я в такси, и мне очень удобно, – подытожила она. Женщина недовольно поджала губы и хотела что-то добавить, но в тот самый момент водитель объявил, что
