голос, старик явно стоял одной ногой в могиле. Кожа ссохлась и обтянула череп, волос не было, даже бровей и ресниц, а через уши была перекинута тонкая трубка, по которой в нос Александра Павловича Борисова поступал не дающий ему задохнуться кислород. Диагноз можно было поставить и без долгой врачебной практики. Старость в запущенной форме, со всеми вытекающими. Хотя, если бы Семён дожил до возраста своего потенциального нанимателя, не факт, что он вообще смог бы ходить. Родись этот человек на пару лет раньше, и у него бы получилось застать живого Чехова.
– Очень рад с вами познакомиться, Александр Павлович, – молодой человек вскочил с места.
– Я тоже рад. Не часто в это время увидишь юношу, увлекающегося религиями. Век технологий, как-никак, – даже эту коротенькую фразу старик говорил долго и с надрывом. Было видно, что ему больно. Но показывать свою слабость Борисов не хотел, так что Семёну только и оставалось сделать вид, что он ничего не заметил. Вежливость – это взаимная ложь, от которой обоим собеседникам только хуже.
– Я, на самом деле, скорее, именно технарь. Инженер-конструктор по образованию. А религии – это что-то вроде хобби. Должно же быть у тридцатилетнего человека занятие на вечер. – Как нестранно старик не выказал ни капельки неудовольствия.
– Это неважно, совсем неважно. Главное – знания, а остальное – так, ерунда. Что у вас написано в дипломе не имеет никакого отношения к тому, что находится в голове. Миша, оформи юношу в нашу небольшую экспедицию, я и так вижу, что в его отношении нам волноваться не о чем.
– Но… – секретарь попытался было возразить, но Семён мысленно уже расслабился. Он тоже умел читать людей и прекрасно понял, что решения старика ничто не изменит.
«Эта поездка точно будет крайне интересной», – пронеслось у него в голове.
– Док!.. – чтобы в стуке двигателя можно было хоть что-то разобрать, Семёну приходилось надрывать горло. Впрочем, за последние три года он уже более-менее привык. Пассажир дюнного вездехода дёрнулся и оторвал взгляд от проплывающих мимо бархан. На вид мужчине можно было дать лет пятьдесят, хотя могло быть и больше, и меньше. Седеющие, но всё ещё густые волосы припорошил песок, а тонкие морщинки у глаз вызывали расположение собеседников.
Он открыл рот, чтобы ответить, но сразу поперхнулся обжигающе горячим воздухом. В пустыне даже дышать нужно было уметь. Семёну пришлось отложить все вопросы на несколько часов. Дальше ехали в молчании, слушая лишь шум мотора. Если втянуться, эта музыка неплохо подходила к окружающим пейзажам.
Три дня назад в Каире большая группа людей, в число которых вошёл и Семён, погрузилась на машины и стройной колонной отправилась прямиком в пустыню. Всё было, как он и думал: после приказа старика Борисова его безо всяких лишних разговоров зачислили участником экспедиции, выдали аванс и сказали подъезжать на место встречи в обозначенный день и час.
В принципе, кроме двух вещей, всё происходящее было для молодого человека рутиной: вот уже три с хвостиком года он занимался тем,
