у него. У меня.
Я с удивлением посмотрела на взрослого дядьку, немного шалея, как можно быть таким большим и таким… отбитым, что ли?
– Вы серьезно? А у вас то за что? Я вам ничего не сделала!
– У тебя бы и не получилось, но ты меня достала через сына. Сын – моя семья и мое самое слабое место. И ты, мелкая вша, ударила по самому незащищенному месту. Вот чтобы никому больше не пришло в голову воспитывать моего сына, я на твоем примере покажу, что с ними будет.
– Я его не воспи…
– Заткнись.
Зубы все же клацнули, когда у меня от холода свело челюсть.
– Завтра ты попросишь у Стаса прощения. По этому вопросу к брату никаких претензий. А вечером придешь по вот этому адресу и отработаешь по полной.
Сбоку мне в руку сунули визитку. Я не смотрела, кто дал, но сразу прочитала адрес.
– Что значит “отработаю”?
На карточки стояло название клуба. Но там могло быть много разных вакансий, от посудомойки и официантки до девчонки “go-go”. Хотелось бы знать подробности.
– То и значит. Мы с друзьями собираемся поиграть в карты, выпить, посидеть в сауне. А ты и еще пара девочек займетесь нашим досугом.
Я скривилась, швырнула карточку ему в лицо, жаль, она не долетела:
– Я не проститутка!
Развернулась и тут же уперлась в сомкнувшихся в непреодолимую стену амбалов.
– Вы все шлюхи, просто вам еще не показали ваше место.
Я развернулась, просто закипая от бешенства:
– Вы… вы… Знаете, теперь я понимаю, в кого Стас такой козел!
Сзади мне тут же подбили под колени, и я упала перед Тобольским. Меня держали согнутой перед ним, но снова схватили за волосы и задрали голову, чтобы я видела стоявшего передо мной мудилу.
– Он говорил, что у тебя грязный рот и ты не сдержана на язык, – задумчиво произнес Ник, разглядывая меня в свете фонарей и окон общежития.
Я старалась не думать, какой сейчас спектакль разыгрывается перед всеми студентами универа. Подумаю об этом завтра. Может быть.
– Что ты раздаешь оскорбления направо и налево. И он просто хотел проучить тебя.
– Он врет!
Сзади пребольно дернули за волосы. Я замолчала.
– А мне кажется, мой сын прав. Ты оскорбляешь других, чтобы унизить, но ты ничего не знаешь об унижении. Но я обещаю, что скоро станешь профи в этом вопросе.
Он наклонился и рванул на мне футболку, разрывая ее от выреза до самого конца. Я закричала.
– Подержите ее. И снимите это недоразумение с задницы.
Я пыталась сопротивляться амбалам, но меня быстро раздели до трусов, не давая закрыться руками.
В это время Тобольский достал бутылку шампанского из машины, снял проволоку и затряс, направляя на меня. Крики абсолютно ничего не изменили. Через пару секунд я стояла голая и облитая шампанским на морозе перед окнами общежития.
Тобольский наклонился, подобрал
