завтракала?
– Нет. Нечем было… Тут магазина поблизости нету?
– А я думал, что у тебя что-нибудь есть с собой.
– Нет… Извини.
– Хорошо, остановимся у бара.
Проехав мимо трех баров, они нигде не остановились. Алла достойно терпела чувство голода. Потом робко попросила притормозить у лавки с фруктами. Энрико купил спелых персиков, абрикосов и черешни – всего понемногу. В половине двенадцатого они въехали, наконец, в душный Неаполь.
– Знаешь, Энрико, я пойду, пожалуй, позавтракаю в баре поблизости.
– Хорошо, я сделаю свои дела и найду тебя там. Это за углом, на маленькой площади.
– Спасибо.
Едва она взяла ячменный кофе и свежую выпечку с рикоттой, как Энрико вернулся, сел напротив и долго говорил по телефону со своей пациенткой, раздраженно закатывая время от времени зеленые с карим оттенком глаза. Пациентка чего-то от него страстно хотела, а доктор активно сопротивлялся и, в конце концов, начал выходить из себя:
– Сеньора, я Вам уже десять раз это повторил! Ничего другого предложить не могу!
Закончив разговор, доктор вздохнул. Вообще он часто вздыхает. Алла вспомнила своего московского врача-гомеопата, для которого вздох – симптом недомогания, даже если речь идет лишь о нервном переутомлении.
– Такая кошмарная эта пациентка! Ей уже семьдесят, а она с живого не слезет, – пожаловался доктор Кокки.
– Болеет человек… А ты клятву Гиппократа помнишь?
– Помню… – снова вздохнул доктор.
Он галантно расплатился за кофе, и они поехали в неизвестном Алле направлении.
Кондиционер шпарил так, что у гостьи замерз кончик носа.
– Можно убавить немного? – попросила она осторожно, боясь показаться капризной.
– Конечно, аморэ! Всё для тебя!
Опять «аморе»! А ведь Алла уже попросила придумать для нее более оригинальное прозвище. Некогда, значит, ему думать. И сейчас он тоже занят тем, что развозит какие-то бумаги по разным адресам.
Ехали молча. За окном мелькал город, хаотичность которого поражала даже из автомобиля. Логики в расположении кварталов Алла не находила – они строились, по ее мнению, пьяными от раскаленного солнца людьми.
– Совершенно не понимаю топографии Неаполя, – поделилась она.
– И не поймешь. Он таков на самом деле – запутанный, странный, расположенный на разных уровнях, – не без любви ответил коренной неаполитанец.
Следующий пункт назначения оказался на улице Джакомо Леопарди.
– Тебе нравится этот поэт? – поинтересовалась Алла.
– Очень…
– Прочти пару строк, если можно? Хочется услышать Леопарди на родном языке.
– Так сразу не могу. Я должен подготовиться, – засмеялся Энрико.
– А что тебе еще
