усугубляли мрачное состояние Юсыя. Периодически он еще устраивал себе пирушки, но так беззаботно веселиться, как раньше, уже не получалось. Он всюду видел подвох. Ему казалось, что окружающие были с ним высокомерны, что слуги недостаточно внимательно его обхаживают… Он спал все меньше и становился все более нервным.
В первую очередь следовало решить вопрос с питанием Темной Сущности и, соответственно, увеличением Силы придворного Мага. В библиотеке во дворце Юсый не нахшел ничего сколько-нибудь полезного и решил пойти просто прогуляться за пределами дворца, проветрить голову.
Душное лето иссушило воздух до ломкости. В своих неизменных черных одеждах Придворный Маг изнывал от жары. И это только подстегивало его нервозность, но стимулировало мыслительный процесс. Он шел по пыльной улице Цкенода, мощенной желтым камнем, и внимательно поглядывал по сторонам.
«Следует изучить жителей. Их повадки, их нравы. Что им по душе, а что нет. Что их злит? Беспокоит? Пугает? Как это использовать?»
У порога кондитерской лавки толпились ребятишки. Чумазые носы были плотно прижаты к прозрачной витрине, за которой красовались, переливаясь глазированными верхушками, разноцветные пирожные. Дети жадно поедали вкусности глазами, грустно сглатывая слюну. Из лавки вышла матрона в цветном платке, за ней, гордо задрав голову, семенил карапуз немногим старше детей у витрины. Он был в голубеньких шортиках и розовой рубашке, рот его был перепачкан воздушным сливочным кремом, а в руке блестел отлитый из золотистой сахарной карамели петушок, заботливо помещенный кондитером на палочку. Чумазая ребятня провожала мальчишку недовольными завистливыми взглядами.
– Ишь ты, хвастунишка. Специально же рта не обтер, чтоб нам показать, какую гору пирожных там слопал! – недовольно буркнул один из них, с досадой запустив в удаляющегося ребенка камушком.
Небольшой камень попал мальчишке по ботинку, но он только самодовольно улыбнулся, не удостоив толпу оборванцев даже взглядом.
«Вот вам! Полно у них необходимых качеств, даже у детенышей. Зависть, злоба, хвастовство, досада, обида, ненависть… Кушай – не хочу. Только как же это все собрать и подать?»
Юсый вошел в лавчонку травницы, спасаясь от жары. Не то чтобы духота этого крошечного помещения с низким потолком, пропитанная запахами валерианы, душицы, жимолости и коноплянника, сильно помогла. Но палящие лучи полуденного солнца успели сильно надоесть Магу, пока он бродил по улочкам Цкенода. Он бегло посмотрел на пучки травеньев и склянки на полках, и тут его посетила дельная мысль.
– Есть кто? – громко позвал Юсый. Из-за выцветшей занавески, прикрывающей дверной проем, вышла женщина с мальчишкой, сидящим на боку. Детенышу было на вид немногим больше пары хитов. Он крепко спал, положив голову на плечо женщины.
– Тише, Ваша Светлость. Не будите дитятю. Чего изволите? – полушепотом ответила женщина, обратив к Юсыю свои фиалковые глаза.
