и тащиться в школу? Безвкусный потому, что рецепторы еще спят. И правильно делают. Все разумные, да и неразумные существа понимают, что пока темно – надо спать. А уж как выползет тусклое январское светило часиков в одиннадцать, можно потихоньку вылезти из нагретой одеяльной норки. Быстро, обжигая ноги о холодный линолеум, прошлепать на кухню, закутаться в плед, вжаться в потертую обивку «уголка». А уже потом благосклонно принять у мамы чашку чая и, прихлебывая ароматную лаву, по глоточку вливать в себя жизненную силу. Так и бывало по выходным. Кухня встречала солнечным светом, шкворчащей яичницей, маминой улыбкой.
Спустя годы вспоминаешь не конкретное изображение, а целые образы. Мама. Большая, пахнет хлебом, глаза усталые и такие родные.
Но это все лирика. Сейчас я в детстве, и сегодня самый что ни на есть «трудовой будень».
Мама повторяет побудку уже второй раз, а это чревато стягиванием одеяла, тереблением за пятку и прочими, выработанными в течение долгого времени, приемами.
Мама спешит. Ей еще готовить завтрак, потом бежать на работу. На мне сборы, свои и братьев. Каждый день завожу близнецов в сад. Так получилось, что он как раз по дороге в школу.
Поэтому приходится безжалостно расставаться с теплыми одеяльными объятиями, прогонять остатки сонных грез о красивой жизни и приниматься за ответственные, совсем недетские обязанности.
Спустя годы спрашиваю себя: «Интересно, как вышло, что десятилетняя девочка стала вдруг второй мамой паре мелких шалопаев?» Я почти не чувствовала себя их сестрой. Столько раз меняла подгузники, варила кашу и кормила, гуляла, толкая перед собой коляску, и отводила в садик. Но тогда это было в порядке вещей. Другой реальности та Вика не знала. А отказать маме в помощи – все равно, что предать родину. Так казалось маленькой мне.
Не подумайте, что жалуюсь. Я очень люблю братьев и маму. Но непомерный груз взрослых забот, возложенных на хрупкие детские плечи, неминуемо должен был оставить отпечаток.
И он остался. Я привыкла тащить по жизни ворох обязанностей – своих, чужих, не особо разбираясь в мотивах и не прислушиваясь к своим ощущениям. Надо, так надо.
Школа – с медалью, универ – на бюджет, сессии – на отлично. Выбрала экзотическое направление – востоковедение, корейский язык. М-м-м… Если быть совсем точной, то выбирала мама. Да, это было более перспективно, чем игра на сцене. Быть актрисой – моя мечта. Она так и осталась нереализованной. Незакрытый гештальт, говоря языком психологии.
Закаленная годами жизнестойкость помогла поехать на заработки в Корею еще во время учебы. Очень быстро проявилось истинное лицо этой авантюры. Бывали дни, когда денег хватало только на одну пачку сухой лапши. Но я по-прежнему не терялась, начала вкалывать даже больше и в итоге заслуженно заработала хорошую репутацию бизнес-переводчицы.
Между деловыми переговорами и командировками я успела забеременеть. Отцом ребенка был коллега из Кореи, роман с которым продолжался несколько месяцев.
Раньше
