светом. Собака зажмурилась, вспомнив свою декабрьскую историю.
***
– Это за тобой!
Вика резко дёрнула поводок, и собака, взвизгнув от боли, ускорила шаг, опустив плюшевые уши.
– Куда тебя? Вернёшься? – гавкнул друг-шпиц, наблюдавший, как девушка очередной раз отдаёт поводок в чужие руки.
– Знать бы! – проскулила Пуля.
Незнакомец постучал по днищу переноски в багажнике машины и скомандовал:
– Вперёд!
От жёсткости голоса, разноцветные пятна на шёрстке собаки потускнели, голова вжалась, лапы задрожали. Ей, биглю, машина казалась очень высокой. Пуля поджала хвост и отступила, ожидая неминуемого удара поводком.
– Вперёд! – повторил мужчина, сдвинув чёрные брови.
Собака вздохнула, собрала все свои силы и запрыгнула.
– Молодец!
Одобрение было непривычно и придало смелости:
– Куда ты меня отвезёшь? Кто ты? – скулила она, переминаясь с лапы на лапу. – Ты новый хозяин? Ты не будешь меня бить? Я буду жить в клетке, как у Вики?
– Тихо! – услышала она в ответ и сникла.
Машина тронулась. Пуля даже не взглянула в сторону Вики. Она думала только о том, куда попадёт: «К новому кобелю вроде не время. А может туда, откуда не вернулся старый Джек? Говорят, его усыпили…» – от этой мысли Пуля вздрогнула так, что машина подпрыгнула. Собака, едва устояв, опечаленно легла на дно переноски.
На самом деле колесо машины попало в яму, но Пуля, привыкшая всегда и во всём быть виноватой, закрыв глаза, задрожала.
«Что же я лежу? Может, это последние мои минуты!» – она встрепенулась, вскочила, вытянула шею и начала пристально вглядываться в темноту за окном. Редкие снежинки шлёпались на стекло, становясь лужицами. Сквозь них очертания удалявшегося родного двора были размыты и блёклы. Собаке казалось, что небо роняет замёрзшие белые слёзы, видя, как её увозят.
Вскоре машина повернула на проспект. И тут Пуля увидела небывалое!
Справа и слева проплывали фонари, украшенные огнями. Пуле почудилось, что это огромные сверкающие косточки.
На ветках деревьев празднично блестели жёлтые и красные мячики, заманивая поиграть. А дальше, за деревьями, виднелись пряничные дома, украшенные гирляндами!
Сама она никогда не видела пряничных домов, но шпиц описывал их так хорошо, что Пуля сразу узнала – это они! Её острый хвостик затрепетал.
Над дорогой переливалась и подрагивала светящаяся шаль. Да, да, настоящая кружевная шаль! Снег сыпался прямо из неё!
Такая шаль была у хозяйки питомника, в котором родилась Пуля и откуда два года назад её забрала Вика.
Только та шаль не светилась и снег из неё не шёл. Зато она приятно щекотала уши, когда доводилось подремать на руках у хозяйки. Пулю одолела грусть: «А ведь с тех пор никто не трепал меня за ушком, не было того, кому можно облизать щёки, с тех пор никто не угощал вкусно пахнущей печенькой».
И тут Пуля вспомнила, что шпиц говорил о сладком запахе пряничных домиков. Она просунула нос в решётку переноски. Принюхалась.
– Пахнет печеньем! Постойте, но это же не с улицы! Это в машине! Здесь пахнет печеньем! – Пуля громко залаяла с подвываниями, подпрыгиваниями, как и положено биглю. Хвост метрономом стучал по переноске.
– Тихо, я сказал! – грозный голос незнакомца оборвал радость. Пуля снова вжалась в клетку.
Машина свернула во двор и за окном опять стало темно. Остановились.
На этот раз голос мужчины был ласковым и приветливым:
– Испугалась? Не бойся, выходи!
Пуля осторожно высунула нос.
***
– У кого день рождения? – ещё нежнее выкрикнул мужчина, распахивая дверь квартиры.
– У нас! У нас! – загалдели два совершенно одинаковых мальчика лет десяти и выбежали из комнаты. – Не может быть! Настоящий бигль? Нам? Это суперподарок! Спасибо, папочка!
Пулей собака влетела в их объятья. Столько радости она ещё никогда не испытывала, столько ласки и поцелуев никогда не получала, столько задора и нежности никому никогда не дарила…
Она ещё не знала, что со шкафа за ней наблюдает ощетинившийся кот. Всё внимание Пули захватили близнецы.
– Ребята, я вас уже люблю! Ох, и нашалимся вместе! – гавкнула радостно собака и высунула слюнявый язык.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
