киноварно-дубовые нужны? Ну ладно… – он тяжко вздохнул, будто я просила у него не выходной, а душу на заклание. – Езжай, но чтоб завтра на работе была, как штык! И бардак этот – он указал на пол, – прибери сейчас. Ближайший баркас в девять отходит, успеешь, – и, шлепая домашними туфлями без задников, грозный начальник поковылял наверх, болезненно держась за поясницу.
Глава 5 в которой всему виной стечение обстоятельств
Колокол на храме Четырех Пресветлых разогнал морозно-сонную тишину утра, оповестив о начале благого времени восемь раз. Я сошёл со ступеней управления Ночной стражи и полной грудью вдохнул колкий воздух, изгоняя остатки табачного дыма из легких. Потянулся и замолотил руками по воздуху, едва удержав равновесие. Обледеневшая лестница чуть не ушла из-под ног, подтвердив мои вчерашние подозрения о гололеде. Осень самая склочная и подлая пора! Она выбивает почву из-под ног, когда еще веришь, что зима далеко.
Я кое-как уперся в скользкие плиты тростью, стиснул набалдашник и снизу выскочил толстый четырехгранный шип в пять дюймов длинной – мой маленький секрет для непредвиденных ситуаций. Сойдёт и для обледенелой мерзости под ногами.
Пройдя полквартала, как одноногий шилоног, я едва не бросился под колеса, чтобы поймать экипаж и перестать изображать придуманное чудовище. Под промерзшим кожаным пологом оказалось холоднее, чем на улице, но хотя бы не разъезжались ноги. Нестерпимо воняло плесенью, даже пришлось заткнуть нос платком.
– Гони! Довезешь до верфи Мнишека за пять минут, получишь пять растов!
Возница цокнул на лошадей, и экипаж понёсся через город. Колёса, может и проскальзывали по наледи, но казалось, что мы летим. Видимо кто-то очень хотел получить обещанную прибавку, и небольшой порт быстро приближался. Он годился для спуска новых судов, швартовки пассажирских баркасов и разгрузки пришлых посудин. Имя Мнишека стояло только в названии верфи, на деле ею ведали каперы и контрабандисты. О них знала Ночная стража, портовая управа и городской совет. Знал весь Кипеллен от книгопродавца, прикупавшего через налаженную сеть раритетные фолианты до градоначальника – большого любителя султанешского табака, которого в Кипеллене днем согнем не сыщешь, а если и удастся, то по такой цене, что проще бросить курить. Поэтому каждый получал свою выгоду и жил припеваючи, а владелец верфи, достопочтенный пан Мнишек, имел свою долю с контрабанды.
Растия хоть и выходила к Янскому морю, но к такому пестревшему рифами и скалами мелководью, что об обширной морской торговле могла только мечтать. Мелкие городишки и рыбацкие деревеньки рассыпались по всему побережью, но портовыми, да и то с натяжкой, назывались только Зодчек и Кипеллен в заливе Святого Щуся, ну ещё Градижск-на-Рванке на востоке Рваной косы.
– Приехали, пане, – постучал в стенку возница, прерывая барабанную дробь моих зубов.
Стараясь не слететь со ступеньки, я выбрался наружу и кинул извозчику заслуженные пять растов9. У причала меня уже поджидал Марек, пританцовывающий
