своем кабинете перед экраном с урожаем по-киношному толстых и блестящих тыкв.
Она открыла глаза и увидела сероватую полоску лба выше темных бровей и непонятного из-за тени и гематом оттенка глаза ниже темных бровей.
Пациентка стояла прямо перед Ириной.
Ирина моргнула.
Пациентка устало сказала:
– Ирина Станиславовна, у вас сейчас тыквы перезреют.
Рот Ирины приоткрылся – не для ответа, а просто так.
Пациентка осторожно обошла ее и заковыляла к выходу. Голые ступни шлепали по кафелю и отлипали от него со звуком, разносившимся, наверное, на все отделение.
Народ расступался бесшумно и не дыша.
Только Никита просипел что-то невнятное и тут же замолк, не пытаясь предпринять более членораздельную попытку.
Когда пациентка вяло толкнула дверь, стоявшая у двери Кристина отшатнулась, уперевшись лопатками в стену, и растерянно пробормотала:
– Вам справку…
Пациентка мотнула головой и вышла.
Ирина обнаружила, что легкие ее пусты, сипло вздохнула и сказала:
– Кристина, набери приемную. Срочно.
Глава третья
Зарядить магазин
Зеленый свет сменился желтым, который надвигался раздражающе плавно.
– Пошустрей, – буркнул Пыхов, на миг оторвавшись от телефона.
Василич раздраженно притопил. Микроавтобус пронесся через перекресток на красный, заставив скандально заорать сразу несколько поперечных машин.
Пыхов не обратил на это внимания – он снова был в телефоне.
– А Никитин что? Тоже увезли? Серьезное что-то? Так узнай и доложи. Жду.
Пыхов убрал телефон, раздраженно бормоча: «Работнички», – и открыл было рот для команды Василичу, но Юсупов, возившийся с аппаратурой в корме микроавтобуса, воскликнул раньше – явно ждал конца разговора:
– Есть сигнал, пока без телеметрии. Район Попова – Ломоносова.
– Да, Игорек мудливый это уже выяснил, – сказал Пыхов. – Василич, отбой с восьмой больницей, его в пятую увезли, давай туда. Как раз на Попова.
Василич кивнул и, не глядя на экран навигатора, начал перестраиваться вправо, очевидно, ближе к развороту, – он, кажется, помнил их наизусть, все, в любом порядке.
Пыхов повернулся к сидевшему за ним Овчаренко. Овчаренко смотрел в окно на мелькающие деревья и плывущие дома. Предупреждающе кашлять или иными способами анонсировать начало доклада не требовалось: босс этого не терпел. Он готов был слушать всегда, в любой обстановке, но только по существу. Ни на что другое времени не оставалось.
– Чисто самодеятельность скорой, – сообщил Пыхов. – Были твердые инструкции везти образец в восьмую, бригада ослушалась, привезла в пятую. Обычную гражданскую. Тут не очень далеко, Василич за десять минут доставит. Доставишь, Василич?
– Если с
