ему отказывала. Не потому, что не нравился, Армен был интересным мужчиной и неплохим, хоть и чванливым человеком, но Руслана видела, с какой легкостью тот увольняет надоевших ему бабенок и не отдавалась ему не из принципов (на работе и с женатыми ни-ни), а повинуясь инстинкту самосохранения. Теперь же ей терять было нечего!
В итоге она получила и неплохой секс, и расчёт. Правда, Армен обязал ее отработать на нескольких банкетах, но Лана против этого не возражала. Лишние копеечки не помешают, как и халявные продукты – на новом месте ей вряд ли удастся что-то откладывать для себя.
Глава 3
Она ненавидела ночи…
Бесконечные, темные, душные. Они становились такими, даже когда на сон оставалось несколько часов, в спальне горел свет и работал кондиционер.
Сейчас было девять вечера. Еще есть время на спокойствие. Нервничать Мария начнет где-то в одиннадцать, когда до полуночи, особенно пугающей ее, останется всего ничего. Она никогда не засыпала раньше. Вымотанная, больная, напичканная снотворным, Мария встречала полночь в полном сознании, и только потом забывалась, но ненадолго. Страхи душили ее, и она вскакивала вся в поту, сипло дышащая, порой плачущая. На рассвете спалось спокойнее. Пожалуй, Мария только в эти пару часов и отдыхала, но когда утро вступало в полную силу, пробуждалась. Скорее всего, от радости: еще одна ночь пережита.
– Мари, это ты? – донесся до нее голос Антона. Только он называл ее так. – Опять сидишь в потемках?
– Люблю полутьму, – ответила она.
Он подошел к ней, сидящей под финиковой пальмой в плетеном кресле. Сел на соседнее. Она не включала света в зимнем саду, довольствовалась тем, что проникал через узкие чердачные окна. Он был тусклым, розоватым, очень уютным. Через несколько минут, когда солнце сядет, помещение погрузится в темноту, и Мария нажмет на кнопку торшера, стилизованного под уличный фонарь. Он стоит возле ее кресла.
– Почему не идешь домой? – спросил Артем. В его руке был стакан с виски.
– Решила задержаться, чтобы убедиться, что с Василием Ивановичем все в порядке. – У старика сегодня был приступ.
– Он спит после укола. Состояние стабильное.
Помолчали. Антон сделал глоток виски. Кубики льда бодро звякнули. Марии нравился этот звук. И запах выдержанного виски. А еще его янтарный цвет. Жаль, она не могла оценить вкуса, поскольку не пила совсем. Даже после стопки коньяка у нее начинались панические атаки, и ночь, бесконечная, темная, душная, наступала средь бела дня.
– Звонила Руслана, – сообщила Мария. – Готова выйти послезавтра.
– Отлично. Я подумаю, что хотел бы поесть, и скажу тебе, какие продукты купить.
– Меня удивил твой выбор повара, честно сказать.
– Почему?
– Ее уровень – столовка.
– Мне понравилось, как она готовит. – Еще глоток, и бодрое дзинь.
– А я не только о кулинарных способностях. Об отношении к работе, добросовестности, честности.
– Хочешь
