каком-то странном диалекте и немного понимает основной язык Пакистана урду. Поэтому общается лишь с мужем и горничной.
– Вы знаете урду? – подивилась капитан.
– Немного, – ответила Санти, вопрос арестовывался ей. – Мама научила. Она девочкой жила на территории современного Пакистана. После раздела Британской Индии ее семья, придерживающаяся индуизма, была вынуждена переехать. Мама освоила хинди и английский. Это помогло ей найти хорошее место.
– В общем, новоявленная госпожа Рыжова вам ничем не поможет, – прервала горничную Жанна. Ей не нравилось, когда кто-то переключал внимание на себя, а тем более прислуга. – Как и отец Антона. Он паралитик.
– Единственный, кто может что-то добавить к тому, что сказала Жанна, это Владимир, – встряла Санти.
– Кто он?
– Физиотерапевт Василия Ивановича. Он частенько обедает тут, но ест не в столовой, а в кухне. Мужчины болтали друг с другом, много смеялись. Они были на одной волне.
– Уж такой Вовчик человек, – хмыкнула Жанна. – Ловит любую. Серфингист, елки-палки.
Тот на самом деле находил подход к каждому человеку. С ним и Василий Иванович вел себя сносно, а ведь именно из-за действий Владимира он больше всего мучился, и Ярик его считал своим в доску, и жена Антона позволяла массировать себе ноги, тогда как остальных мужчин (за исключением мужа, естественно) к себе не подпускала, да и от женщин держалась подальше. Ей были неприятны самые невинные прикосновения.
– Где я могу найти этого Владимира?
– Он будет с минуты на минуту.
И тут раздался звонок. Мария поспешила открыть.
Это был действительно Владимир. Чуть выше среднего роста, коренастый, с жидкими, но покрывающими всю макушку волосами. Над ушами и на затылке они чуть вились. Как у тезки, маленького Володи Ульянова, Ленина. Мария была октябренком, видела его на звездочке. Мужчину можно было назвать невзрачным, если бы не его улыбка. Появляясь, она озаряла его лицо. Даже если Володя был в медицинской маске, все равно. Глаза лучились, их уголки поднимались вверх, и взгляд становился задорным, чуть лукавым.
Переступая через порог, Володя улыбался во весь рот. Видна была золотая коронка на шестерке. Единственная. У него были великолепные зубы, а этот он сломал в студенчестве, когда открывал ими бутылку пива.
– Доброе утро, драгоценная Мария. Как же я рад вас видеть!
– Это взаимно, Володя. Но у меня для вас скорбная новость. Умер Глеб.
– Кулик? – улыбка на губах осталась, а в глазах потухла. – Что с ним случилось? Пьяным за руль сел? Он такое пару раз проделывал.
– Его убили, и сейчас у нас полиция. Пойдемте скорее, с вами хотят поговорить.
Лицо Владимира стало серьезным и непривлекательным. Без улыбки его рот обмякал, и губы становились похожими на два переваренных вареника.
Мария проводила его в гостиную, познакомила с Утесовой, которую звали Варварой, она успела прочесть имя на документе.
