журналы, лекарства, новую рубашку (всё равно на что, лишь бы товар имел хоть какую-то ценность). Так поступали все поголовно, ведь хранить государственные деньги не имело ни малейшего смысла, поскольку они обычно всего за два дня теряли по меньшей мере процентов восемьдесят своей первоначальной покупательной способности.
Мужчина в соседней каморке зычно гаркнул нечто рутинное, и сквозь хлипкие стенки оно разнеслось чуть ли не по всему зданию:
– Да славится в веках наш Президент!
– Да славится! – машинально возопил Джо.
Один за другим вторить ему принялись голоса и из соседних модулей, а Джо неожиданно задумался, сколько всего в этом здании таких же, как его, каморок. Ведь тянутся же они одна за другой, одна за другой… И так – уровень за уровнем. Так сколько же здесь рассчитанных на одного работника модулей? Тысяча? Две тысячи? Две с половиной? А может, больше?
«Попробую-ка я их посчитать, – решил для себя Джо. – Вот посчитаю и выясню, сколько же людей ежедневно здесь обретается. Хотя на точный результат надеяться, конечно, не приходится, поскольку есть недавно умершие и есть ещё такие, кто заболел и на работу сегодня не явился. Да чего там, всё равно отменное занятие мне выдаётся сегодня. Но только для начала выкурю-ка я сигаретку».
Джо достал пачку табачных сигарет, естественно, строго запрещённых из-за их наркотической природы и вреда, наносимого здоровью граждан. И уже было прикурил, как на глаза ему вдруг попался дымоуловитель на противоположной от него стене.
«Одна затяжка, и десять кредиток долой», – напомнил он себе и поспешно сунул пачку обратно в карман. Затем яростно потёр лоб, пытаясь разобраться в самом себе, определить, что за жажда поселилась глубоко внутри его и что же всё-таки подстрекает его вот уже не в первый раз преступить закон. Мысли Джо топтались на месте, спотыкались, словно заезженная пластинка.
«Чего же мне на самом деле так не хватает? Что я всё-таки пытаюсь заместить жалким суррогатом – табачным дымом? Это должно быть что-то громадное», – подумалось Джо, и в нём проснулся вдруг непомерный голод доисторического человека; возникла готовность всё вокруг пожрать; вспыхнуло жгучее желание запихнуть внутрь себя всю пустоту, всю никчёмность окружающего мира.
И стало очевидно, что именно эти дремлющие внутри желание и голод и подталкивают Джо к как будто лично для него созданной Игре.
Джо нажал на красную кнопку и поднял трубку. Медлительные, скрипучие механизмы неторопливо соединили терминал на его столе с внешним миром, и из динамика в конце концов донеслось пронзительное «Пи-и-и», а экран крошечного монитора пошёл полосами, волнистыми линиями и разноцветными пятнами-кляксами.
Джо по памяти набрал номер. Двенадцать цифр, первые три из которых соединяли его с Москвой.
Ждать теперь пришлось совсем недолго, и вскоре на миниатюрном экране возникло лицо русского офицера-телефониста.
– Вам
