Пэла раздался снова:
– Ну, Толстяк! Что происходит, черт тебя дери?
Толстяк глубоко вздохнул.
– Пэл, это ты, Пэл? Ох, Пэл.
– Я конечно, кто же еще!
Великан подбежал к Пэлу и обнял его изо всех сил. Он был так счастлив поделиться своей тайной!
– Э, Толстяк, да ты вспотел!
– Потому что я бегу.
– Да куда бежишь-то? Знаешь, что с тобой будет, если тебя сцапают?
– Не волнуйся, я все время так делаю.
Пэл не мог опомниться.
– Я хожу к ней, – объяснил Толстяк.
– К кому?
– К той, на ком я женюсь после войны.
– И кто она?
– Официантка из паба.
– Из паба, где мы были?
– Да.
Пэл был потрясен: Толстяк в самом деле ее любит. Тот, конечно, уже говорил это в туалете, но никто ему не поверил, да и сам Пэл посчитал эти слова пьяными откровениями.
– И ты ходишь к ней? – недоверчиво спросил он.
– Да. Каждый вечер. Когда не приходится прыгать по ночам. Черт бы подрал эти ночные прыжки! И так весь день только этим и занимаемся, а вечером – здрасьте, снова-здорово. Как ты меня заметил?
– Толстяк, в тебе по меньшей мере сто десять кило. И ты хочешь, чтобы тебя не заметили?
– Елы-палы. Надо в следующий раз не облажаться.
– Через неделю учеба кончается.
– Знаю. Потому и хочу выяснить хотя бы, как ее зовут… Чтобы найти ее после войны, понимаешь?
Конечно, Пэл понимал. Лучше, чем кто-либо.
Заморосил привычный мелкий дождик, и Пэл вдруг ощутил ужасный холод. Толстяк это заметил.
– Возьми мое пальто, у тебя зуб на зуб не попадает.
– Спасибо.
Пэл надел пальто и понюхал воротник – от него пахло духами.
– Ты душишься?
Толстяк смущенно улыбнулся.
– Духи ворованные, ты ведь не выдашь, а?
– Нет, конечно. Но у кого это из наших нашлись духи?
– Ни в жисть не поверишь.
– У кого?
– У Фарона.
– Фарон пользуется духами?
– Чисто девка! Девка! Не удивлюсь, если он кончит в тех лондонских кабаре, ну ты понимаешь.
Пэл расхохотался. А Толстяк убедился, что его байки про Фарона-шлюху веселят решительно всех. И пожалел, что его официантка незнакома с Фароном, хороший был бы повод завязать разговор.
В ту ночь Пэл с Толстяком отправились в паб вместе. Сели за один столик, и Пэл смотрел на любовь Толстяка. Смотрел на его ужимки, глаза, вспыхнувшие, когда она подошла принять заказ, слушал его лепет, а потом увидел его улыбку – ведь она обратила на него внимание.
– Вы хоть немножко общаетесь?
– Нет,
