Я украсил всю квартиру цветами, купил шелковое постельное белье, зажег свечи, приготовил ужин, купил вина… Ты знаешь, какими счастливыми глазами, она смотрела на все то? А я любовался ею. Это была не похоть. Мне хотелось целовать ее, смотреть на нее, чувствовать ее… Я боялся сделать что-то не так. Я боялся… – всхлипнув, еще сильнее заплакал Илья, но продолжил:
– Она была такая нежная, такая красивая, такая ласковая. Да, потом я часто устраивал подобные встречи, но первый раз – есть первый раз. Он никогда не забывается. Она была счастлива со мной. Понимаешь? СО МНОЙ! А я С НЕЙ. Сука, опять это слово – была… А потом… Потом я как обычно приехал за ней, а мне… а там… Там мне сказали, что ее больше нет… Нет моей девочки… Якобы она случайно из окна выпала… Я орал, я рвал, я кричал! Я пытался прорваться туда, но меня не пустили. Я был только на похоронах. Она была как живая, красивая, как куколка. Только холодная очень – плечи Ильи затряслись, а из груди вырвался мучительный стон. – А потом мне показалось, что она улыбнулась. Я пытался поднять ее, что бы отогреть, но мне дали этого сделать. Не дали.
Илья был похож сейчас на маленького мальчика, который потерял, что-то очень ценное. Анюта смотрела на него и с трудом сдерживала себя от слез. Слушая о том, какие ночи он проводил с Гулей, она невольно вспоминала то, как Илья проводил их с ней. Ей было больно слушать о том, с каким трепетом он относился к Гуле, и с каким пренебрежением к ней. Сейчас ей было жалко и его, и обидно за себя. Так все нелепо вышло. Анюта любила Илью и хотела иметь с ним семью и детей. А Илья любил Гулю и семью с детьми хотел от нее. А Гуля… А Гули больше нет. В комнате стояла тишина. Илья уже перестал плакать. Каждый думал о своем. Как же все-таки несправедливо. Три загубленные жизни, и два разбитых сердца… И ничего уже нельзя изменить.
Затем Илья встал, подошел к Анюте, и, глядя на нее, каким – то безумным взглядом произнес:
– Слушай, а может это ты ее? Точно! Как же я сразу не догадался. Ты же любила меня и решила таким способом отомстить – схватил он ее за подбородок.
– Илья, ты чего? – попятилась назад Анюта. – Я там вообще не появлялась, я эту историю от тебя впервые слышу.
– Илья смотрел на нее, и у него из глаз вновь потекли слезы. Убрав руку от Анюты, он опять заговорил:
– Не могла она сама, не могла… Знаешь, когда мы с ней были еще близки, я ни разу ей не изменял. И даже представить себя не мог с кем-нибудь другим. Ведь все остальные такие недостойные. Я ждал… Я ЕЕ ждал… Я до сих пор никого не хочу, даже тебя. У меня после нее и не было никого. Я и сегодня пришел просто, по физической потребности. А сейчас смотрю на тебя и понимаю, что не хочу. После королевы в говно…
Последние слова резанули Анюту по сердцу, словно ножом. Она с трудом сдерживала уже скопившиеся слезы: «Когда же этот час закончится» – кружилась от обиды голова: «Быстрее бы…, Быстрее…».
– Ладно, – словно прочитал ее мысли Илья, – Время к концу подходит. Трахать я тебя все равно не буду. Так что будем считать, что я оплатил тебе за излияние души.
– Пока, –
