Гвенда сделала неловкий шаг, споткнулась и упала.
– Руки бы тоже развязал, ты же видишь, мне тяжело ходить.
Разбойник не пошевелился.
Вторая часть плана провалилась.
Ладно, будем пытаться еще.
Гвенда снова поднялась и кое-как поплелась к деревьям. Олвин не отставал и считал шаги на пальцах. Добрался до десяти, начал заново, вторично загнул все пальцы и распорядился:
– Достаточно.
Девушка беспомощно посмотрела на него.
– Как я задеру платье?
Может, на это он купится?
Олвин молча пялился на нее. Она словно наяву слышала, как скрежещет его мозг, точно увесистые мельничные жернова. Конечно, он может сам подержать ей платье, пока она мочится; так поступают матери с маленькими детьми, и для него это наверняка будет унизительно. Или может развязать ей руки. Со свободными руками и ногами она вполне способна задуматься о побеге. Но разве невысокая, уставшая, запуганная девчонка справится со здоровяком вроде Олвина. Нет, он наверняка должен посчитать, что опасность ее побега невелика.
Олвин развязал веревки на ее запястьях.
Гвенда отвернулась, чтобы он не заметил ее торжествующего взгляда, и потерла руки, восстанавливая кровообращение. Ей хотелось выдавить ему глаза большими пальцами, но вместо этого она как можно нежнее улыбнулась.
– Спасибо. – Как будто разбойник и вправду сделал доброе дело.
Олвин молча смотрел на нее и ждал.
Гвенда думала, что он отвернется, когда она задерет подол и присядет на корточки, но он лишь уставился еще сильнее. Она смотрела ему в глаза, не желая отдаваться стыду, пока справляла естественную надобность. Рот Олвина слегка приоткрылся, и Гвенда слышала его тяжелое дыхание.
Теперь предстояло самое сложное.
Девушка медленно встала, позволив разбойнику потаращиться на ее тело, прежде чем опустить подол. Олвин облизнул губы, и она поняла, что разбойник на крючке.
Гвенда подошла ближе.
– Ты будешь меня защищать? – спросила она тоненьким голоском маленькой девочки, что далось ей с трудом.
Олвин, похоже, ничего не заподозрил. Продолжая молчать, он стиснул ей грудь своей лапищей.
Гвенда задохнулась от боли.
– Не так грубо! – Гвенда взяла его руку. – Поласковее. – Провела его пальцами по своей груди, потерла сосок, чтобы тот затвердел. – Видишь, намного лучше.
Олвин фыркнул, но умерил пыл. Потом ухватил пальцами левой руки ворот ее платья, а другой рукой вытащил кинжал. Тот оказался длиной в целый фут, с заостренным кончиком, и лезвие сверкало, свидетельствуя о недавней заточке. Очевидно, Олвин намеревался попросту срезать с нее одежду. Это никуда не годилось, иначе она останется голой.
Гвенда легонько сдавила его запястье, потом отпустила.
– Тебе не нужен кинжал. Смотри.
Она сделала шаг назад, развязала пояс и одним быстрым движением стянула с себя
