коррупционеров, казнокрадов и разжиревших на народе олигархов.
На верхней площадке баррикады стояли по разным её концам и в центре три бойца-добровольца, и всё время смотрели в сторону врага. Они должны были всех предупредить в случае атаки «Беркута», который находился выше по ул. Институтской метрах в пятидесяти от баррикады. А внизу, под баррикадой в зоне Евромайдана стояло в ряд десятка полтора их сотоварищей.
И вот именно эти три бойца на верхней террасе баррикады вызвали у меня ассоциацию с запорожским куринём в низовьях Днепра в те далёкие времена, несколько сот лет назад.
Удивительная связь веков! Тогда также, как и сейчас, стояли часовые – запорожские казаки, со своей неотъемлемым оселедцем, люлькой и шашкой в шароварах и непрерывно, как и эти три наших современника, смотрели вдаль и в случае опасности подавали сигнал опасности – зажигали приготовленную, всегда сухую, солому на вышке.
И я проникся в чувства тех людей, которые строили эту баррикаду, а потом стали на свой опасный круглосуточный пост. И представил моего далёкого предка, запорожского полковника Головко с его товарышами в степях Запорожья. Тогда запорожские казаки всех защищали, в том числе, и москалей, от нашествия варваров.
О чудо! Я на миг, благодаря своему творческому воображению художника, стал характерником, переселился в запорожскую степь на триста лет назад. Я так явно был там, среди казаков, дышал запахом их костров и ел деревянной ложкой прокопчённый дымом кулиш и смеялся над остротами казаков. Я видел запорожских казаков – славных защитников – точно таких, как их изобразил на своей картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» Илья Репин. Только живых!
У меня это проскочило в моём представлении только на миг. А там я прожил целую жизнь. Вплоть до глубокой старости в своём зимовье Покровке, что на речке Волчьей, а в походы ходили уже мои внуки – молодые казаки…
Да, славные были наши предки – запорожские казаки. До последнего дыхания любили и могли жизнь отдать за казацкую вольницу, за своих товаришив и громада не давала их в обиду: была жестокой к провинившимся, но и справедливой.
У меня растут два сына: Ваня и Миша, пока еще совсем маленькие. Четыре и пять лет отроду. И так хотелось бы им передать дух запорожских казаков, чтобы и они могли бы так, как я, свободно прогуливаться по бескрайним запорожским степям, сидеть у костра и есть казацкий кулиш…
Я бы ещё долго хотел бы быть в таком эйфорическом состоянии реализации прошлого, всей душой прочувствовать те далёкие времена и при этом выплакать все слёзы. Но я чувствую, что не выдержу: сердце разрывается.
Видимо такой переход в другой мир – мир прошлого для сердца не такое уж и лёгкое занятие, хотя душа, пройдя через слёзы, так очищается (только не посчитайте меня безбожником), как никакой пост не очистит.
Стихотворение:
