нет. Но компания подобралась мощная. Семь магистров…
– Семь?
– Ну, – еще шире улыбнулся Огневик, – я как раз был в столице. Так что от помощи магистра Огня отказываться не стали.
– И тем не менее ты здесь! – словно припечатал его молотом маг-дарф, – почему?
– Да! – поддержала его в этом вопросе Глайда Маир, хотя и не высказала это вслух, – получается – «и вашим, и нашим»? Хитрец, однако.
– В главном я с королем не согласен, – спокойно отреагировал на сталь в голосе Горда Огневик, – с эмиссарами Внешников я договариваться не собираюсь.
– Почему? – не выдержала все же магиня.
– Потому что в этом договоре, какие бы слова не были в нем прописаны, мы будем младшими партнерами. А по факту – слугами правителей этого самого Содружества. Хорошо, если не рабами. Сил противостоять в прямой схватке у нас не хватит.
– А в непрямой?
– Вот тут, – улыбнулись теперь оба гостя, хотя отвечал лишь один, маг Огня, – мы еще побарахтаемся. На наш век хватит.
– Значит, – уже спокойно констатировал Горд, – вы вдвоем уже договорились.
– Не вдвоем, – поправил его Воздушник, – с твоей платформой сюда прибудут еще трое. Если вы, уважаемые, не против. Тогда нас будет уже семеро – против шести в столице. А еще с троими мы надеемся договориться по меньшей мере на нейтралитет.
– Трое – это кто?
Магиня Разума почувствовала какую-то недоговоренность в словах Арадона; а еще, смутное беспокойство. Оно, кстати, оказалось не беспочвенным, и прямо тут, сейчас объяснилось.
– Трансформация, – начал перечислять Истинный маг Воздуха, чуть поморщившись, – Перемещение и Чувство.
– Значит, – быстро вспомнила Глайда трех условно «нейтральных» членов Конклава, – остаются еще Жизнь, Вода и Пространство. Подождите – как Чувство?! Зачем?!!
Истинный маг Чувства, Каталина, была злейшим врагом Глайды. Это чувство было взаимным, необъяснимым и всеобъемлющим. Может, потому, что ветки их дара располагались на древе магического искусства рядом? Потому, что сила их была направлена на подавление и руководство волей, самой сутью разумных? Только магия Глайды была холодной, рациональной, а у Каталины непредсказуемой; жаркой и обжигающей. Потому Глайда Меир и вспоминала так часто того дарфа-техника; по всему выходило, что его обожгла именно чувственная магия. Она вдруг представила, что владеет обеими ветвями дара.
– Тогда, наверное, и эксперимент завершится удачно…
Она спохватилась: три Истинных мага молчали, глядя на нее. И все трое определенно ждали взрыва эмоций от магини; ее резкого и окончательного: «Нет!». А Глайда мило улыбнулась и кивнула, чем ввела всех в некоторую оторопь.
– Зря возводили свои щиты, – на щечках женщины, которой никак нельзя было дать ее двух с половиной сотен зим (тридцать, не больше!) появились ямочки, – перепугались-то
