style="font-size:15px;"> – Решай сам. И возьми с собой Черствого, раз уж он нынче в таком кровожадном настроении.
– Конечно.
Трясучка, поманив за собой Черствого и нескольких других, направился к двери.
– Клевер!
– Рикке?
– Съезди со своими людьми в долину Красной речки. Кальдер с его ребятами там порезвились, сожгли пару ферм. Дай им ясно понять, что этот берег реки мой.
– Снова на холод! – Клевер с вожделением посмотрел на пылающий очаг и вздохнул. – Это большая честь для нас, правда, Шолла?
Каменнолицая девушка повернула к нему каменное лицо.
– Неописуемая.
Пока Клевер и его люди выходили, Рикке подозвала к себе Корлет.
– Скажи, чтобы вскипятили воды, и вымой этого ублюдка в клетке, ладно?
– Милосердие? – спросила та, подняв бровь.
– Разве что к моему носу. Он воняет, как адское дерьмо.
– Я по-прежнему считаю, что луна бы улыбнулась, если бы он вернулся в грязь. – Изерн потыкала синим пальцем прутья, и клетка начала тихо поворачиваться. Большой Волк лежал на дне, не шевелясь, словно груда грязных тряпок. – Помнишь, как он гонял нас по лесам, замерзших, голодных, пожранных комарами? Помнишь, какие чувства ты к нему испытывала?
– Я ничего не забыла, – сказала Рикке.
– Он сказал, что пошлет твоему отцу твои кишки в шкатулке. «Сломай то, что они любят», – это его слова.
– Я ничего не забыла. Но он нам еще может пригодиться.
– Признаю, из него получилось отличное украшение. Сидит в клетке, которую сам же и выковал, э? Получил по рогам в той же комнате, где получил по рогам его герой Девять Смертей. – Она хихикнула. – Мой папаша бы долго смеялся, если б узнал, как все обернулось!
Она похлопала Рикке по подбитому мехом плечу и всунула ей в руку почти опустевшую бутылку.
– Ты всегда говорила, что твой папаша был полное говно.
– Еще бы! Такое говно, какое ни одна задница в Земном Круге больше не высирала. – Она помахала своим синим пальцем. – Но он видел холодную суть вещей гораздо чаще, чем многие.
Изерн зашагала к двери, у порога демонстративно потянулась и сплюнула на пол.
– Так что не задирай нос, девочка.
Она закрыла за собой дверь. Щеколда с гулким лязгом встала на место, и Рикке осталась наедине с бывшим королем Севера и Гвоздем, устремившим на нее взгляд своих белесых глаз.
– Я по-прежнему считаю, что мы должны ударить по Черному Кальдеру, пока можно, – проговорил он.
– Еще бы. Бить – это ты любишь.
– А ты нет?
– Не ради одного удовольствия. Я предпочитаю ударить один раз, но так крепко, чтобы не пришлось бить во второй.
– Кажется, твой отец поклялся спровадить Черного Кальдера обратно в грязь?
– Так
