потому что я почувствовал себя человеком, возвращающимся домой. Там, в комнате с зеркалами, Ортега упала головой вниз на смятые простыни, выгибаясь дугой, и я увидел, как проникаю в неё по самое основание, вызывая слабый стон. Она пылала, пылала изнутри, обволакивая меня вязкой жидкостью горячей ванны, а раскаленные полушария её ягодиц обжигали мои бёдра, будто тавро, при каждом прикосновении. Где-то впереди спина Ортеги поднималась и извивалась змеёй, а её волосы ниспадали с головы в пленительном беспорядке. В зеркалах вокруг я видел, как Райкер протягивает руки, лаская ей грудь, упругий живот, округлые плечи, а она тем временем вздымалась и опускалась, словно океан вокруг яхты. Райкер и Ортега, переплетённые друг с другом; возлюбленные, встретившиеся после долгой разлуки.
Я успел почувствовать, как её охватывает дрожь наслаждения, но взгляд сквозь спутанные волосы, закрывающие лицо, вид её приоткрытого рта лишили меня последних крупиц самообладания. Я расплавился, растекаясь по изгибам её тела, судорожно извергаясь в неё, пока мы, наконец, не рухнули на кровать. Я ощутил, что выскальзываю из чрева Ортеги, как что-то, рожденное им. Кажется, её наслаждение ещё продолжалось.
Мы молчали очень долго. Яхта вспарывала волны, подчиняясь автоматике, а в каюте кружилось ледяное течение зеркал, их опасный холод угрожал отравить, а затем и утопить нашу интимную близость. Пройдет немного времени, и мы уставимся на собственные отражения, вместо того чтобы смотреть друг на друга.
Просунув руку под Ортегу, я нежно перевернул её набок, и мы легли, вжимаясь друг в друга впадинами и выпуклостями, словно две ложки. Я отыскал в зеркале отражение её глаз.
– Куда мы плывем? – тихо спросил я. Пожав плечами, она плотнее прильнула ко мне.
– Запрограммированный цикл, вдоль побережья, затем в открытое море к Гавайям, там разворот, и обратно.
– И никто не знает, что мы здесь?
– Только спутники.
– Очень мило. И кому принадлежит всё это?
Обернувшись, Ортега бросила на меня взгляд через плечо.
– Райкеру.
– Ого. – Я подчеркнуто отвернулся. – Какой красивый ковер.
Как это ни странно, мои слова вызвали у Ортеги смех. Она повернулась лицом ко мне, осторожно проведя ладонью по щеке, словно опасаясь, что та испачкается или вообще исчезнет.
– Знаешь, я пыталась убедить себя, что это безумие, – прошептала она. – Что это только тело.
– От этого никуда не деться. Сознание тут ни при чем. Если верить психологам, оно не имеет никакого отношения к тому, что сейчас случилось, к тому, как мы управляем своими жизнями. Оставь сознание, списывай на разыгравшиеся гормоны, генные инстинкты и феромоны. Печально, но факт.
Ортега провела пальцем по моей скуле.
– По-моему, печального тут ничего нет. Печально то, что мы до такого докатились.
– Кристина Ортега. – Взяв её за кончики пальцев, я нежно их
