твоему непрерывному унижению и скорой смерти.
– Надеюсь, она найдет кого-нибудь достойного ее. Я желаю Ханне только лучшего.
– Как и мы. И нам, пожалуй, следует заказать пару новых платьев и для тебя.
– О, нет, не нужно!
– Я так хочу. Станешь со мной спорить?
«Я бы столкнула тебя в море и сплясала джигу, пока ты тонешь». Но Нина подняла на него глаза, широко распахнутые и блестящие глаза молодой женщины, польщенной вниманием, которое ей оказывает великий человек.
– Никогда, – выдохнула она.
Глаза Брума неспешно прогулялись по ее лицу, шее и опустились ниже.
– Возможно, мода и отдает предпочтение стройным, но мужчин мало заботит мода.
Нине захотелось немедленно вылезти прочь из этого тела, но она уже знала правила игры. Брума не интересовала красота или желанность. Его волновала только власть. Мысль о том, что она – его жертва, замершая под его взглядом, как замирает безобидный зверек под лапой волка, приводила его в возбуждение. Ему доставляло удовольствие предлагать Миле подарки, которые она не могла себе позволить воображать ее благодарность.
Так почему бы не позволить ему это? Все что угодно, чтобы добыть сведения о Вадике Демидове, помочь гришам, освободить свою страну. Расплата не за горами. Она не собиралась прощать Бруму его преступления, особенно учитывая, что он стремился совершать новые. Какими бы ни были ее чувства к Ханне, она намеревалась увидеть Брума мертвым и сомневалась, что Ханна сможет простить ей это. Пропасть была слишком велика. У шуханцев было выражение, которое ей всегда нравилось: Yuyeh sesh. Презирай свое сердце. Она будет делать то, что должна.
– Вы слишком добры ко мне, – льстиво сказала она. – Я этого не заслуживаю.
– Позволь мне самому судить об этом.
– Начинается! – радостно воскликнула Ильва, совершенно не подозревая об авансах, которые ее муж раздает в каком-то ярде от нее. Но так ли это? Может быть, она просто радуется, что Брум обратил своем внимание в другую сторону. А может быть, она так долго смотрела на поступки мужа сквозь пальцы, что это давно стало привычкой.
Нину ее вмешательство обрадовало. Благодаря этому у нее появился шанс рассмотреть толпу в бальной зале, пока девушки, одна за другой, подходили к фонтану в центре, где их встречал наследный принц. Принц Расмус был среднего для фьерданца роста, с золотыми длинными волосами, но его худоба, вместе с угловатым, остроскулым лицом, производили жутковатое впечатление. Ему лишь недавно исполнилось восемнадцать, но хрупкое телосложение и неуверенность движений делали его похожим на подростка, на молодой саженец, еще не привыкший к тяжести своих ветвей.
– Принц болен? – тихо спросила Нина.
– С первого дня своей жизни, – с отвращением процедил Брум.
Редвин покачал седеющей головой.
– Гримьеры – род воинов. И лишь Джелю известно, как они породили такого слабака.
– Не
