проблем, которые обязательно должны быть решены.
Добблер вспомнил тот день, когда впервые увидел полковника. Тот застал его за работой в клинике для шахтеров в Рафферти, штат Массачусетс, где он выписывал аспирин и накладывал бинты детям шахтеров.
Полковник вошел в здание размашисто, даже как-то нагло, и с такой явной уверенностью в себе и в своих действиях, что ни одна медсестра не осмелилась сказать ему что-нибудь против. Широким жестом он бросил на стол прошлогодний номер газеты «Бостон глоуб», где на первой странице целых три колонки были посвящены судебному процессу над Добблером и его обвинительному заключению. Подойдя ближе, он сказал:
– Если вы умеете держать язык за зубами и не болтать лишнего, я могу предложить вам по-настоящему интересную работу. Вы сможете получать очень много денег. Развлечения, путешествия, приключения и всякое такое… кое-что даже законным способом.
– Ч-ч-что я… я должен буду делать?
– Контролировать вербовку. Анализировать данные психологических и психиатрических наблюдений, а потом делать выводы. Будете сообщать мне, если кто-нибудь из них взбрыкнет, когда я начну закручивать гайки.
– Этого никто не сможет сделать.
– Возможно, но вы должны будете все-таки попробовать и постараться представить мне максимально точные данные по интересующим меня вопросам. Или, может быть, вы предпочитаете всю оставшуюся жизнь провести здесь, в перевязочной?
– Это часть приговора в соответствии с решением су…
– Все, уже ничего нет.
Полковник положил перед ним документ, утвержденный соответствующими юридическими инстанциями, о его досрочном освобождении под поручительство солидного лица.
– Вы… с правительством? – спросил Добблер.
– Можно сказать и так, – ответил полковник.
Боб продолжал хранить молчание. Казалось, что гнетущая тишина, которая висела в воздухе, вот-вот взорвется.
– Они все еще хотят выиграть эту войну, – продолжал полковник. – Думают, что смогут добиться победы только одним-единственным выстрелом. Наняв Соларатова и его винтовку.
– Ну и что вы хотите от меня?
– Свэггер, вы вытворяли такие чудеса, которые многим и не снились. Таких, как вы, мало. Вы охотились и выслеживали десятки, сотни людей. Вы один из тех двух-трех человек, которые считаются лучшими стрелками в мире. Один или два, может быть, есть в Израиле, потом этот Соларатов, Карл Хичкок – и все, больше нет никого, кто бы умел стрелять так, как вы. Нам нужен человек, который решит эти проблемы с точки зрения снайпера, его опыта и его знания обстановки. Нам надо знать, как он спланирует проведение этой операции, откуда он выстрелит и каким патроном. Мы хотим, чтобы вы проинструктировали наших людей из системы безопасности, а они уже найдут пути, как обработать получше эту информацию. Нам очень хочется схватить это дерьмо,
