майору Эвересту и сказал:
– Пусть ползет дальше. Сегодня у этого русского чертовски хороший день! Я ему даже завидую. Не каждый раз подваливает такое счастье. – Генерал-майор улыбнулся и добавил: – Он даже не подозревает, что сегодняшнее число может по праву считать своим вторым днем рождения. Я оценил его геройство. Пусть русские знают, что мы не боимся ни окружения, ни агитаторов, с нами фюрер! Сделаем вот что. У нас ведь есть снайперы, способные уничтожить цель с расстояния в километр?
– Так точно, господин генерал-майор! – с готовностью ответил подполковник Гросс. – Это унтер-офицер Триста пятого пехотного полка Маркус Шпиц.
– Прикажите унтер-офицеру Шпицу уничтожить громкоговоритель, а русского не трогать. Пусть поймет, что мы подарили ему жизнь.
Понемногу рассветало. Там, где еще совсем недавно зияла чернота, теперь просматривались редкие деревья, порубленные крупными осколками.
Капитан Велесов откинул прочь куски дерна, вылез из норы и пополз к своим траншеям, подтягивая за собой сани с громкоговорителем. Полный рассвет мог застать его где-то на полпути. Михаила не покидало ощущение, что за ним кто-то внимательно наблюдает.
Велесов покинул лесочек и оказался на узком плато, которое могло просматриваться с крепости. Михаил прополз еще метров двести, как вдруг услышал сильный удар по жести. Он повернулся и увидел, что громкоговоритель разбит. Тяжелая пуля угодила в мембраны, без которых трансляция невозможна.
Капитан застыл на грязно-сером снегу, ждал следующего выстрела. Немецкому снайперу не составляло особого труда пригвоздить его к стылой земле. Теперь, когда практически рассвело, он осознал все изъяны выбранной им позиции. Его было хорошо видно с бастиона крепости «Привиц». Именно оттуда и был произведен выстрел.
До спасительной черты, за которой он будет недосягаем, оставалось ползти метров сто пятьдесят. За это время немец может прикончить его несколько раз. Так почему же он этого не делает?
Капитан вжался в землю, ожидал прицельного выстрела. Через пару минут Велесов понял, что он не последует, и пополз дальше, к траншеям, выделявшимся на фоне ровного поля невысоким земляным бруствером, вытянувшимся кривой линией.
Миновало три часа, однако отдавать приказ на штурм города-крепости генерал-полковник Чуйков не торопился. Ему были памятны ситуации, когда на обдумывание ультиматума немцам требовалось гораздо больше времени, нежели им было отведено.
В Сталинграде произошел такой случай, связанный с капитуляцией.
Бои в городе шли настолько плотные, что расстояние между немецкими и советскими окопами порой составляло пару десятков шагов. Было слышно, как немцы стучали ложками о котелки во время обеда. Положение их было скверным. Они были окружены, взяты в кольцо. Единственное, что им оставалось, так это принять капитуляцию, предложенную Чуйковым. Он предоставил противнику два часа на размышление.
Неожиданно
