начала я, но мой голос сорвался. Что я вообще хотела спросить? «Ты одна из них?» «Ты знала, что это произойдет?» «Кто ты вообще такая, черт возьми?»
– Позже вы сможете поговорить, а сейчас нам нужно…
– Почему бы тебе не пойти к моему дяде, а я отведу ее к остальным? – прервала она Уилла и изобразила такую сладкую улыбку, какой я никогда не видела. – Он все равно захочет поговорить с тобой.
Некоторое время эта парочка молча вела битву взглядов, он злился, а она вызывающе смотрела на него. В итоге Уилл сдался.
– В любом случае, теперь она все равно здесь, и никому больше не нужно беспокоиться.
Не обращая на меня никакого внимания, парень зашагал в том направлении, откуда пришла Эви.
Я невольно подняла глаза с мраморной плитки на висящие на головокружительной высоте люстры. Сквозь стеклянную куполообразную крышу на нас падал тусклый свет.
– Твой дядя? – выдавила я, отведя взгляд от потолка.
Она вздохнула и попыталась обнять меня, но опустила руки, заметив выражение моего лица.
– Для тебя все это, должно быть, довольно паршиво.
Мы знали друг друга недолго, но быстро стали близкими подругами. У нее в запасе всегда находилась пара-тройка дельных советов, Эвелин была одной из тех немногих, кому можно позвонить, если совершишь убийство. Она бы помогла вынести труп, не задавая вопросов и не устраивая нравоучений. Во всяком случае, мне так всегда казалось.
Это единственная подруга, оставшаяся у меня после истории с Нийолом. Пока я целыми днями рыдала в подушку, именно она гладила меня по голове, непрестанно подчеркивая, что я хороший человек. Что мы справимся с этим.
– Ты – это не твои ошибки, – говорила она и улыбалась. – Ты – нечто гораздо большее. И я это докажу.
Теперь я задавалась вопросом, насколько хорошо знала ее на самом деле.
– Кто ты?
– Та самая Эвелин, с которой ты познакомилась в художественной галерее. С которой болтала ночи напролет. Я все еще здесь, рядом с тобой.
– Что это такое? – я махнула рукой в сторону потолка, а затем в отчаянии провела рукой по волосам. – Чего они хотят от меня?
– Разве Уильям тебе ничего не объяснил? – неодобрительно произнесла она.
Я горько рассмеялась.
– Он проблеял что-то невнятное о моих родителях после того, как угрожал и связал меня, а затем показал, как сгорела моя квартира, и с тех пор больше ничего не хочет мне говорить.
Я сама удивилась, как резко прозвучал мой голос.
Эвелин слегка прикрыла глаза.
– Мне так…
– Не могла бы ты, черт возьми, перестать извиняться и наконец рассказать, что здесь происходит? – перебила я.
Хотя она и была моей подругой, но, очевидно, принадлежала к числу тех, кто отвечал за весь этот хаос в моей жизни.
Когда Эви распахнула глаза, я увидела в них чистую решимость.
– Я
