по-этому схватила первый попавшийся круассан и откусила его. Возможно, если делать то, что от меня ожидают, это заставит его говорить.
Нерон сел напротив меня и налил себе кофе из дымящегося кофейника.
– Я хочу извиниться перед тобой, – начал он мягким, бархатным тоном, и я снова опустила круассан на тарелку. – Все пошло не по плану, и ты пострадала от этого, – продолжил он, не обращая внимания на мой удивленный взгляд. – Уильяму не следовало останавливаться у бистро, и он не должен был подвергать тебя опасности в квартире. Мы доверили ему это дело, потому что он лучше всех знает, где тебя найти, но его поведение вчера было неприемлемым. – На короткое мгновение я почувствовала, как во мне поднимается нечто вроде злорадства. – Еще я хочу извиниться за то, что мы без объяснений внезапно вырвали тебя из прошлой жизни. То, через что ты прошла, травмирует. Поэтому я хочу, чтобы начиная с этого момента ты всегда говорила мне, если что-то происходит для тебя слишком быстро и тебе нужно больше времени.
Я откашлялась.
– Больше времени для чего?
Он слегка улыбнулся.
– Как много Эвелин тебе рассказала?
Недостаточно.
Я уклонилась от его взгляда.
– Ладно, не нужно мне говорить. В течение следующих нескольких недель познакомишься с другими одаренными и поговоришь с наставником о своих способностях. А также о том, как себя чувствуешь и как справляешься с ситуацией. Кроме того, ты многое узнаешь о нашем мире и своем происхождении. Мы всегда будем держать руку на пульсе. Тессарект – это безопасное место с единомышленниками. Это твой новый дом.
Он так уверенно, с такой убежденностью рассказывал о том, чем мне предстоит заниматься, что я забыла о собственных намерениях.
– Что, если откажусь?
Мне удалось сохранить спокойствие и невозмутимо положить яичницу себе на тарелку. Кем он себя возомнил?
Нерон вздохнул.
– Мы не желаем тебе зла, Киана.
Некоторое время я ничего не отвечала, потом мне пришла в голову одна мысль.
– Правда ли, что меня усыновили и моим… Доминику и Лорен Морган заплатили за то, чтобы вырастить меня?
Нерон подавился своим кофе.
– Заплатили? Мое дорогое дитя, зачем нам платить кому-то, чтобы тебя приняли в качестве своей дочери? Они, конечно, добровольно согласились на это. Они любят тебя, как будто ты их плоть и кровь.
– Они перестали со мной общаться, – с горечью произнесла я.
– Люди совершают ошибки. Они очень жалеют, что не смогли тебе помочь.
– Правда, и где же они сейчас?
Между его кустистыми бровями пролегла вертикальная складка, а лицо приобрело бесстрастное выражение.
– Они думают, что ты мертва.
У меня мгновенно пропал аппетит, и я вытаращилась на Нерона.
– Я думала, что они часть этой… этой организации.
– Да,
