сроки. Здесь нечего красть. Разве что украшения и деньги у заложников… Но кто в наше время пользуется наличными? Я сама к банкоматам подхожу только во время путешествий по менее цивилизованным странам. Значит, дело не в деньгах. Что имеет ценность?.. Информация?
Да и дело не только в Logomo… Мы находимся в городе Турку. Здесь никогда ничего не происходит, по крайней мере ничего настолько серьёзного и масштабного. В любой другой точке Европы или Скандинавии – за исключением, пожалуй, Исландии – такое происшествие, как захват заложников, выглядело бы более естественно, но не в Финляндии, стране с одним из самых низких показателей преступности в мире. И так странно наблюдать за тем, что обычно видишь только в криминальных сериалах и боевиках. Разве такое бывает в реальной жизни? Может это какой-то злой розыгрыш, спланированный больным на голову человеком и снимаемый прямо сейчас на скрытую камеру? Или это всего-навсего сон? Кошмарный сон, порождённый воспалённым от чрезмерного количества алкоголя мозгом? Я, наверное, напилась и вырубилась в зале, вот и снится всякая хрень. Этого просто не может происходить наяву…
«Но происходит!» – отзывается разум.
– Вставай! – рявкает неприятный голос с хрипотцой надо мной, и я вздрагиваю от неожиданности, потеряв нить логических рассуждений. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с леденящими душу голубыми глазами одного из террористов (они ведь террористы?). – Тебе нужно особое приглашение, сука?! – тычет в меня пальцем. – Встала быстро!
Всё тело напрягается, а мышцы будто наливаются свинцовой тяжестью. Я в полном оцепенении продолжаю пялиться на мужчину, не в силах сдвинуться с места.
– Какого хера, Крот? – подаёт голос один из тех, что стоит у стены слева от меня. Могу поклясться, что он нахмурился. – Босс ясно дал понять…
– Его здесь нет, – обрывает Крот, – и в его отсутствие босс – я. На всё про всё уйдёт не меньше часа, так что есть время поразвлечься.
Поразвлечься?.. Кажется, я перестаю дышать.
Мужик у стены долго смотрит на моего мучителя, словно общается с ним при помощи мыслей, после чего передёргивает плечами и отвечает: – Ладно, только давай по-быстрому.
Крот снова поворачивается в мою сторону. Его губы растягиваются в жуткой улыбке, больше похожей на оскал. Не церемонясь, он хватает меня за руку выше локтя и рывком ставит на ноги. Сумочка, слетев с колен, с глухим звуком шлёпается на пол. Остальные заложники быстро отползают от меня как от прокажённой, освобождая дорогу. Как говорится, каждый за себя. Я не сержусь, я бы сделала то же самое на их месте.
Стальные пальцы сильнее сжимают руку, до боли впиваясь в кожу, и тянут за собой. Я не сопротивляюсь и не истерю. Тихая и покорная, как жертвенная овца, идущая на убой. А что мне остаётся? Что я могу сделать против здорового амбала с автоматом и его собратьев по оружию, разбросанных по периметру? Упасть на колени и умолять о пощаде надтреснутым голосом, содрогаясь
