теле, напустят беды и болезни на всех членов семьи.
Килиан смерил его недоверчивым взглядом, глубоко вздохнул и направился к Грегорио.
– Если не смыть кровь, ничего не получится, – произнес он как можно спокойнее.
– Не глупи! Если один полезет – все последуют за ним.
– Нет, они не полезут, – нахмурился Килиан. – Так что одно из двух: либо мы отправляем Вальдо на этом грузовике, чтобы он пригнал другой, либо придется самим вымыть этот.
Грегорио смотрел на него, сжав кулаки. Нужно было принять решение. За ними следили десятки глаз, ожидая, что будет дальше. Против двух белых слишком много черных. Надавишь – быть бунту. А если послать за другим грузовиком, они решат, что белые и впредь будут прогибаться под их глупыми предрассудками.
– Ладно, – сдался Грегорио. – Вариантов не так уж много… Только как отмывать?
Килиан огляделся и сорвал несколько больших листьев, защищавших от солнца посадки какао.
– Воды нет, так что набросаем вот это на дно грузовика.
Не без труда он уговорил нескольких человек набрать листьев и принести ему. Когда он запрыгнул в кузов, за его спиной прокатились неодобрительные шепотки: белый перемажется кровью. Никто не спешил ему помогать, даже Грегорио: тот стоял в стороне и курил с надменным видом.
Кожистые листья оказались хорошей подстилкой – по крайней мере, на его собственный взгляд.
– Вальдо, скажи им, пусть забираются. – Он старался говорить как можно увереннее, хотя сердце бешено колотилось. – Скажи, что никто не запачкается.
Водитель перевел, но рабочие не двинулись с места. Грегорио выплюнул окурок, покачал головой и направился к своей машине.
– Я за хлыстом. Но на этот раз дам его тебе, пора уже начинать.
Вальдо сказал несколько слов на пиджине. Килиан предположил, что тот перевел слова Грегорио, потому что мужчина с разбитой головой ухватился за борт грузовика, поставил ногу на рейку, служившую подножкой, и забрался в кузов. Он протянул окровавленный платок Килиану, но тот не стал его брать.
– Пасиба, – пробормотал рабочий.
В кузов забрались еще два десятка пострадавших, Вальдо сел в кабину и завел мотор. Грегорио прижал свой грузовик к обочине, чтобы машины смогли разъехаться.
Оставшийся путь прошел в молчании.
На делянке Килиан следовал по пятам за своим напарником между рядами какао, вычищая лишние побеги с помощью мачете. Никто ему ничего не объяснял – он просто копировал действия других. Рабочие затянули монотонную мелодию, и Килиан обнаружил, что пение помогает справляться – было такое чувство, что кто-то другой орудует мачете, как будто в транс впал.
Часа через три или четыре Грегорио объявил перерыв на обед. Все направились к тенту, под которым стояли грубо сколоченные столы. Несколько поваров готовили еду в огромных котлах. Килиан обливался потом под палящим солнцем, и есть ему не хотелось. Грегорио куда-то исчез, и Килиан был рад этому.
– Масса! –
