обсуждать такую деликатную тему, – ответила она, пожимая плечами.
Эстэр какое-то время молчала.
– У меня остался последний вопрос. Вы же знаете Алиру с детства. Другие согласились с тем, что в последнее время она выглядела странно счастливой и как будто скрывала что-то. Не знаете, с чем это могло быть связано?
– Я не думаю, что эта информация что-то прояснит, если я вас правильно поняла, – откровенно ответила Ирэн. – Но меня это тоже очень удивило.
«Возможно, ответ где-то в Алкиларе, – подумала она тогда. – В другой жизни, которая стремительно появилась и расцвела в заброшенной деревне».
Раньше женщине это в голову не приходило. Ирэн была так занята своей собственной жизнью, семьей, работой в университете и приемом экзаменов, одержима тем, чтобы не повторить большую ошибку, которую допустила Аманда с Адрианом, поэтому совершенно не замечала, что происходит вокруг. Она забыла про Али, такую милую и невинную Али. Она скрыла от нее правду. Какая из нее теперь подруга!..
Ирэн закрыла глаза, но не смогла сдержать слезы. Возможно, она тоже виновата во всем, что произошло. Сезар с тяжелым сердцем ждал, пока жена успокоится. Он хотел поговорить с Эстэр наедине, прежде чем они пойдут домой.
Оставшись вдвоем, он заметил, что теперь Эстэр как-то странно на него смотрит.
– Есть что-нибудь еще, о чем ты забыл мне рассказать? – осведомилась она.
В ходе допроса Ирэн у Сезара было достаточно времени, чтобы обдумать свой ответ и не выставить никого в дурном свете:
– Во время первых допросов говорили об обычном насилии, и это логично. Но никто никого открыто не обвинял. Тем более мою жену. До этого момента я считал, что это просто подозрение, никаких доказательств. Тогда мы не знали того, что творилось за закрытыми дверями. Довольствовались лишь уликами и фактами. Но психологическое насилие трудно заметить. Когда мы замечаем что-то странное, часто списываем это на типичные личные проблемы, которые есть в любых отношениях.
– Подозрения… Тебе следовало потянуть за ниточку, Сезар. Не так сложно понять, что недопустимо в здоровых отношениях. И настоящая дружба не превратит тебя в соучастника.
Жестокое обращение открыло много новых путей, по которым могло пойти расследование. Эстэр возненавидела эти версии, потому что она не могла быть полностью объективной. Каждый раз, когда возникала хоть малейшая вероятность, что имело место насилие над женщиной, Эстэр превращалась в безжалостного зверя. Если бы она раньше не закрывала на все глаза и следовала инстинктам, ее собственная сестра была бы жива… Сестра стала ее крестом, который она несла уже много лет. Эстэр просыпалась и ложилась спать без сил, пытаясь удержать в голове рабочие дела, чужие беды и, прежде всего, смерть единственной сестры. Она полностью потеряла доверие к людям. «В каждом из нас скрыт убийца, – твердила Эстэр. – В каждом. Может, даже во мне самой».
– Согласись,
